Черный ангел

- Павел Эдуардович, может не надо?

А я срываюсь еще сильнее:

- Вы что все, ох…ли?! Все вон, чтобы никого в доме не было и на территории тоже!

- Паш, ты не в себе, - продолжает Сашка, а я злюсь еще сильнее. - Она ведь ничего не сделала.

- Я сказал, все вон! - смотрю ему в глаза. - Я со своей бабой сам разберусь.

Толкаю его и захожу в дом, в два счёта поднимаюсь по лестнице и вот, я уже возле ее комнаты, долго не думая, вышибаю дверь с ноги. Юлька стоит возле гардеробной, испуганно смотрит, а дальше злость затмила мне глаза, и планка моя сорвалась. Все происходило, как в тумане, я орал на нее, бил по лицу, все швырял вокруг и ее тоже, отлюбил Юльку.

Хотел на цепь посадить, тащил ее за волосы в подвал, но тут Сашка с Мамедом сзади меня бегут и кричат.

Сашка оббежал меня и перегородил мне путь, толкает, орет:

- Пашка, ты чего творишь?! Отпусти, она же без сознания!

Я разматываю волосы, поворачиваюсь и правда, она лежит голая, без движения. Лицо все опухшее, тело в крови, много порезов и гематом по всему телу.

Стою в шоке, Мамед снимает свой пиджак и прикрывает ее:

- Су…ин сын, Пашка, ты что натворил!? - толкает меня злобно, кричит. -Ты вообще, с катушек слетел что ли?!

Я, как вкопанный стою, смотрю на ее неподвижное тело. В этот момент Мамед пульс ей нащупывает.

- Пульс слабый, дыхание прерывистое, - говорит.

- Руки свои убрал от нее! - рычу я.

Хватаю ее на руки, Сашка меня за плечо берет.

- Пашка, не надо ее в подвал, она же умереть может.

Я не отвечаю и несу ее быстрым шагом домой, в комнату.

Да, я погорячился, сорвался, как я себя теперь за это ненавижу. Хотя, пусть теперь знает, что даже смотреть нельзя ни на кого.

Захожу в комнату, ложу ее на кровать аккуратно, она вся истекает кровью. Смотрю на нее, лежит такая беззащитная, словно побитый ангел.

Я достаю телефон и звоню своему врачу.

Идут гудки, снимают трубку и я говорю:

- Анна Николаевна, надо срочно подъехать.

- Хорошо, скоро буду.

Врач долго ждать себя не заставила, приехала быстро. Поставила капельницу, обработала Юле раны, намазала гематомы мазью и прописала лекарство.

- Она какое-то время будет находиться в бреду, надо будет ее поить бульоном и растворять лекарство, обрабатывать раны. Может через три дня или через пять она начнет приходить в себя полностью. А пока, отдых.

- Вы будете этим заниматься. Я сейчас распоряжусь и вам выделят комнату, - грозно говорю ей.

- Хорошо, как скажете. И мы вышли из комнаты.

Я отправился к себе в кабинет, присел, стук в дверь, наверное, Сашка пришёл. Дверь открывается, заходит, по лицу вижу, что злится, сейчас нотации читать будет. Самому хреново на душе.

- Ну, как ты?! - злобно произносит. - Доволен? Девчонку избил ни за что.

Меня охватывает сильная злость, но пытаюсь сдержаться, говорю сквозь зубы громко:

- Ни за что? Она другого мужика захотела, Акмаля видите ли, трахаю ее плохо, уйти надумала. Су…ка такая!

- Вот я не пойму, откуда ты это все берешь? - смотрит на меня.

- Ника рассказала. Власть Юльке нужна была, понимаешь, а сейчас мало стало, вот она на Акмаля переметнуться и решила.

- Бред, какой же бред ты несешь, Пашка! - чуть ли не кричит. - Ей ничего от тебя не надо было, ты сам ее втянул во все. Ты знал, что она будет среди мужиков. А сейчас что, ревность твои глаза затмила?! - прям перешёл на крик. - Юлька всегда все для тебя делала, повода не давала, хотя подкатов было столько, мать его. А ты?

- Что я? - прищурил я глаза.

- Ты как Нику трахать начал, так Юльку ревновать стал. Не кажется тебе странным? Эта шмаль тебе в уши ветер дует, а ты введешься, как лох.

- За базаром следи, Саш! - злобно произношу. - Она сама сказала, что лучше с ним, чем со мной!

- А ты как думаешь, с кем лучше? С тем, кто тебя последний год бьёт и унижает?

- Хватит, Сань, хватит! - рычу. - А может ты на нее тоже глаз положил? Постоянно за нее заступаешься.

- Вот видишь, ты даже ко мне ревнуешь. У тебя на этой ревности вообще крыша едет. А защищаю, потому что больше некому, мне ее жаль. Если бы не мы с Мамедом, в этот раз ты бы ее убил и сам бы потом мучался от чувства вины, - проговорил он.

- Саш, спасибо, - тихо говорю. - Ты прав, в этот раз переборщил, убил бы, не простил бы себя потом. И сейчас на душе паршиво, но злость у меня понимаешь, Акмаль глаз положил на нее.

- Так с ним и выясняй! - прикрикнул. - Юлька-то ни при чём. А сейчас ты ее потерял. Она не простит.

- Ей деваться некуда, не простит, все равно не отпущу, рядом со мной будет.

- Пашка, вспомнишь мои слова, уйдет, не простит тебя. И уйдет так, что ты ничего сделать не сможешь, - и уходит из кабинета, хлопая дверью.

А у меня на душе еще хуже стало.

Часть 11 Юля