Черный ангел

Фриц, остававшийся в гнезде часового, полоснул автоматной очередью. Лот знал, что Бауэр целится мимо, но все равно ощущения были самые неприятные. Они с Ирвингом продолжали свой последний путь.

Когда до черного основания замка Быка оставалось метров пять, совершенно измученный восхождением Лот начал думать, не спрыгнуть ли ему вниз. Если бы ему повезло, он бы сразу разбил голову об обшивку болтающегося в воде флаера. В черноте над братьями открылся квадрат освещенной пустоты. В ней мелькнули чьи-то ноги и головы, а затем выпала веревка.

— Иди первым, — сказал Ирвинг.

Лот подождал, пока раскачивающаяся на ветру веревка окажется рядом, и ухватился за нее. На конце даже обнаружилась петля, в которую, как в стремя, можно было вставить ногу. Лот так и поступил. Его втянули наверх. Дальше была осуществлена стандартная процедура оформления в плен. Лот получил прикладом по лицу, ему заломили руки и отобрали оружие. К тому времени немцы уже подняли и Ирвинга. К нему педантично применили ту же схему. Карл сам вытащил ТТ из кармана младшего Тачстоуна. Карл кивнул на Лота и сказал своим людям:

— Держите его крепче.

Лот понял, что сейчас произойдет, и рванулся вперед. Кто-то очень спокойно и умело ударил его печени. Лот зашелся от боли.

Карл навел ТТ на Ирвинга и три раза нажал курок. У Лота заложило уши от грохота — подвал замка был очень низким и тесным. Ирвинг дернулся, покачнулся. Из угла рта струйкой потекла кровь. Из груди, куда стрелял Карл, забили и тут же опали толстые кровяные фонтанчики. Шмеллинг попал, куда хотел — в сердце.

— Нет! — закричал Лот и получил по зубам.

Карл повернулся в его сторону, прицелился. Несколько невыносимо долгих мгновений Лот смотрел в черное, еще дымящееся дуло.

— Нет, — решил Шмеллинг и опустил пистолет. — Не буду портить Брюн удовольствие. В карцер их.

— Обоих? — переспросил один из тех, кто держал обвисшее тело Ирвинга.

Карл посмотрел на Лота, загадочно и очень неприятно усмехнулся.

— Да, — сказал Шмеллинг. — Обоих.

Лота куда-то поволокли — довольно грубо, но без излишних жестокостей. Так, пару раз прошлись сапогом по ребрам, когда забрасывали в камеру. Она оказалась недалеко. Лот успел заметить в одном из боковых залов хром и сталь, а так же неприятно-розовую дугу накопительной батареи. Догадки Лота подтвердились. У Карла была установлена «жужелица», одна из последних, уже послевоенных моделей.

Ирвинга кинули на пол, хотя в углу карцера имелся порядком потрепанный матрац. Впрочем, немцы действовали логично. Ирвингу уже было все равно, где лежать. Дверь с грохотом захлопнулась. Лот взял брата за запястье. Пульса не было. Смешно было бы ожидать чего-то другого после трех выстрелов в упор.

Лот присел на край матраца, огляделся.

Напротив обнаружилось эмалированное ведро, прикрытое крышкой. Судя по отсутствию вони, оно было пустым. На полу рядом с матрацем валялись три каких-то изрядно потрепанных журнала. Под потолком тускло светила лампочка. Рядом с ней, чуть покачиваясь, висела совершенно фантсмагоричная штуковина. Лот и не хотел рассматривать ее, но не смог отвести глаз.

На круглую рамку был натянут кусок черной кожи. С рамки свисали черные перья и темно-красные бусины на кожаных же тесемках. Внутри рамки в причудливом беспорядке были укреплены стальные кольца разных размеров, некоторые с цепочками. На концах цепочек находились массивные подвески разнообразной формы. Особенно выделялась стальная звезда с острыми лучами и перстень в виде морды с распахнутой пастью.

Их Лот узнал.

На создание этого жуткого артефакта пошли девические украшения Брюн. Она порывалась надеть их пару раз в начале замужества. Но от всех этих стальных побрякушек веяло такой чудовищной вульгарностью, что Лот запретил их носить.

Лоту стало не по себе. Он отвел взгляд.

В этот миг Тачстоун как никогда был близок к тому, чтобы поверить в черную магию. Однако Лот все же остался достаточно трезв, чтобы понять скрытый смысл этого послания. Брюн знала, что их последней встречи он будет дожидаться именно здесь. И вывесив все эти свои чудовищные подвески, Брюн хотела продемонстрировать Лоту, что…

«Что вернулась в родную пошлость и бардак, и теперь она счастлива», подумал Лот.

Счастлива.

Брюн хотела перенестись сразу в замок, и так и поступила. Однако Крэк решил, что с его стороны это будет невежливо. Таким образом, когда вокруг Брюн перестали мелькать деревья, асфальт и облака, она оказалась в зале для приемов одна. Крэк же проявился в реальности на подъездной площадке к мосту. Мост был поднят, как и ожидал Джонс. Внизу блестела раскаленная серая лента Волхова. Крэк стоял и рассматривал замок Быка.