Черный ангел

Но все прошло благополучно. Зрительная память не подвела Лота. Тачстоуны и Джонс выбрались на обзорный балкончик. Он находился над восточными воротами замка Быка. Балкончик был рассчитан человек на пять, не больше. Оградой ему служила легкая решетка. На ней пышно и вечно цвел вьюнок. Его раскидистые лозы и крупные цветы были выкованы из того же чугуна, что и прутья ограждения. Так же на балкончике обнаружилось кресло и небольшой столик. Видимо, покойный Карл любил просиживать здесь вечерами, любуясь видом. И он того стоил.

С балкончика были прекрасно видны даже руины церкви Благовещенья, не говоря уже о большой площадке перед мостом. Мост сейчас был поднят. Площадка, как и предупреждал Крэк, оказалась заполнена людьми. Даже в сумерках было заметно, что это не просто горожане. Темные рясы не оставляли никаких сомнений в том, что перед замком Быка собрались монахи. Крупную фигуру отца Анатолия, которую Лот узнал даже с такого расстояния, окружала полоса почтительной пустоты.

— Он привел людей на смерть, — пробормотал Крэк.

В этот момент и Лот понял, что монахи под руководством отца Анатолия собрались здесь для штурма замка Быка. Попытка действительно была смехотворной и была обречена на провал.

— Карл не стал бы стрелять по безоружным, — ответил Лот.

— Да брось ты, — презрительно обронил Ирвинг. — Ты слишком хорошего мнения о нем.

Лот хотел ответить, но тут толпа на берегу заметила их и взорвалась громкими криками. Старший Тачстоун повернулся лицом к людям и поднял руку, требуя тишины. Каковая немедленно воцарилась. Воспользовавшись моментом, отец Анатолий крикнул:

— А где упырь и ведьма?

Лот взял Крэка за ту руку, в которой Джонс держал связку мертвых голов, и поднял ее.

— Этот парень одолел упырей! — бросил Тачстоун в вечерний сумрак.

Ответом ему были радостные вопли.

— Нашего героя зовут Кирилл Иванов. Он спас не только нас, но и весь Новгород! — продолжал Лот. — Я назначаю его представителем нашей области в совете Конфедерации! Если он справился с такими тварями, то уже чиновников точно одолеет!

Толпа одобрительно заворчала, послышались смешки.

— Вынесите тела ведьмы и упыря, мы сожжем их, как следует! — крикнул отец Анатолий в ответ. — И книгу проклятую тоже сожжем!

— Ждите, мы выходим! — гаркнул Лот.

Джонс и Тачстоуны покинули обзорный балкончик.

— Где их тела? — спросил Лот у Крэка.

— В таком зале… ну, там еще обои из шелка, — ответил Джонс.

— Понятно, — пробормотал Лот. — Тогда нам здесь налево.

Когда троица вошла в зал, Лот осведомился у брата:

— А откуда отец Анатолий знает про книгу? И вообще, как он и его молодчики оказались здесь?

— Перед тем, как мы вылетели из дома, я позвонил ему и все рассказал, — ответил Ирвинг. — Ты в это время возился с ракетами. Я решил, что он должен знать. Мы могли погибнуть, и кто-то должен был повести народ против упырей.

Лот покачал головой, но промолчал.

Георгий Лубенец был матёрым журналистом и редактором «Новгородских ведомостей». В субботу вечером он задержался на работе, чтобы поправить статью своего начинающего коллеги Андрея Долгоносика. Дома у Лубенца было двое прелестных карапузов в том возрасте, когда они совместно производят больше шума, чем танковый взвод, прогревающий двигатели — и, соответственно, никакой возможности поработать. То ли дело собственный кабинет в редакции. Кабинет Лубенца находился в самом дальнем, самом тихом углу на третьем этаже. Дальше начиналось огромное помещение архива. В нем хранились почти все выпуски «Новгородских ведомостей» с момента основания газеты.

Долгоносик, возбужденный, как пятиклассник, перепутавший двери и попавший в женскую парную вместо мужской, ворвался в редакцию. Георгий ловко успел переместить бутылку водки под стол прежде, чем Андрей ее заметил.

— Отец Анатолий сжигает Шмеллинга! — выкрикнул Долгоносик. — Я на берег, собирать свидетельства очевидцев битвы с упырем!

— Сдашь материал до одиннадцати — поставлю в завтрашний номер, — тут же среагировал Лебенец.

— Одиннадцати утра?

— Вечера, — сухо поправил его начальник.

Андрей рванулся было к двери, но Георгий остановил его властным жестом.

— Как добираться думаешь? — спросил он. — Маршрутки туда пока не ходят.

Лубенец улыбнулся собственной шутке. Долгоносик затравленно посмотрел на начальника.

— А вы мне разве такси не оплатите? — проблеял он.

Георгий нахмурился.

— Я что, похож на дочь Рокфеллера? — грозно осведомился редактор.

Долгоносик сник. Было видно, как борются в юном журналисте желание увидеть свой репортаж на первой полосе и нежелание опять завтракать кофе-цикорием и черным хлебом.

— Позвони на «Славию», — сказал мудрый Лубенец. — У них хоть один дежурный оператор наверняка еще на студии болтается. И фургон у них есть. Пообещай сенсацию взамен того, что тебя отвезут к месту событий.

— Спасибо! — воскликнул Андрей и кинулся прочь из кабинета, на ходу вытаскивая мобильник.

— Эх, молодежь… Все учить надо, — по-отечески усмехнулся редактор.