Черный ангел

— Рыбу потравите, — повторил Лео, смущаясь.

Шмеллинг усмехнулся:

— Да какая тут рыба…

Карл был прав. После того, как в Ильмене затонул корабль телкхассцев, рыба в озере и реке практически исчезла. Что-то было в звездолете такое, что отравило воду. Хотя, если вдуматься, надо было радоваться тому, что это «что-то» не повлияло на жителей глубин таким образом, что берег полезли клыкастые кровожадные твари.

Облака, как и предвидел Фриц, медленно растаяли. Теперь оранжевый пятак солнца неторопливо катился по голубому небу. Мука уже покрывала матросов «Красы Кубани» с ног до головы. На их лицах она побурела от пота и склеилась в белые маски.

Волков высыпал в воду содержимое последнего пакета и сказал:

— Все готово, господин Шмеллинг.

Карл поднялся с кнехта.

— Отведете их в ближайший лес, — сказал Шмеллинг, обращаясь к Лео. — Пусть выкопают себе могилу. Там их и прикончите.

Лео вздрогнул и посмотрел на пару лопат, которые держал в руках. Автоматчик только сейчас понял их предназначение.

— Есть, господин капитан — хрипло ответил он.

Лео раздал лопаты команде «Красы Кубани», выстроившейся на палубе. А затем повел дулом автомата, висевшего у него груди. Люди принялись спускаться по стальным сходням на берег. Фриц бездумно рассматривал палубу — лишь бы не видеть обреченных на смерть людей.

— Господин Шмеллинг, — вдруг раздался голос.

Бауэр поднял глаза. Говоривший оказался рослым, жилистым мужчиной. Судя по промасленному синему комбинезону, это был моторист. А разноцветные наколки, покрывавшую всю видимую часть его тела, складывались в сагу о жестокой, бурной и полной приключений жизни.

— Отпустите его, — сказал моторист, указывая на парнишку.

Того самого, которого Фриц уже приметил ранее — юнгу с белыми вихрами.

— Он здесь ни при чем, — продолжал моторист. — Мы его в порту взяли вместо юнги заболевшего.

Карл молча повел рукой, подзывая парнишку к себе. Процессия спустилась с «Красы Кубани» все в той же гнетущей тишине. Первым двигался Хайнц, затем приговоренный экипаж судна с лопатами в руках, а замыкал строй Лео. Карл, Фриц и подросток последовали за ними. Матросы под конвоем автоматчиков покинули пристань. В воздухе раздалось негромкое, но очень отчетливое:

— Фашист!

Сразу за возгласом послышался удар во что-то мягкое. Затем прозвучал тот глухой хлопок, с которым человеческое тело встречается с железом палубы. Карл медленно повернулся. Вся эта прелестная комбинация звуков имела своим несомненным источником небольшой буксир, носивший загадочное имя «Теодор Крайслер». Буксир стоял сразу за кормой «Красы Кубани». «Груз — песок», механически вспомнил Бауэр.

Бывший разведчик родился во Франкфурте. После того, как Германия стала частью Заповедника, старинный город получил чудовищное, практически непроизносимое имя Келенбороност. А вот Карл родился не в Старом свете, а в Новом. После Второй Мировой войны некоторым немцам пришлось бежать со своей родины, спасаясь от международного трибунала. К бывшим военным преступникам благосклонно отнеслись в Аргентине, где они и осели. В безлюдных горах они построили неприступную крепость и назвали ее Шербе — «осколок». Карл, как и многие потомки беженцев, уже не разделял их взглядов. Но и не очень афишировал свое происхождение. Мало приятного быть внуком беглого преступника. Однако прозвучавший упрек был неприятен даже Фрицу. Шмеллинга же он должен был вообще привести в бешенство.

Бауэр вздохнул. Теперь Лео и Хайнцу придется закапывать не четыре трупа, а минимум восемь. Экипаж буксира был невелик. Что с того, что смутьяну уже набили морду? Ведь свидетелями оскорбления были экипажи всех судов, дожидавшихся досмотра.

— Какие мы смелые! — растягивая слова, произнес Карл.

Белый, как героин, капитан «Теодора Крайслера» ответил ему так:

— Простите нас, господин Шмеллинг.

— Да, я фашист, — тихо сказал Карл. И продолжал, все повышая голос:

— И отец мой был фашистом. И дед, и прадед. Так что у меня особого выбора не было. Но ведь у вас — был. У вас же тут недавно была демократия. И что? Такую страну просрали!

Карл выразительно обвел рукой вокруг. Последние слова Шмеллинга прозвучали так оглушительно, что вспугнули стаю чаек, мирно дремавшую на волнах. Птицы поднялись в воздух с возмущенными криками.

— Вы совершенно правы, господин Шмеллинг, — сказал капитан «Теодора Крайслера».

— То-то же, — ответил Карл, и добавил, обращаясь к Фрицу: — Продолжай проверку.

Карл двинулся к замку. Белобрысый парнишка последовал за ним. Бауэр заметил, что юнга тихонько всхлипывает. Фриц покачал головой и направился к «Теодору Крайслеру». Карл покосился на своего спутника и спросил:

— Как тебя зовут?

— Илья, — ответил парнишка.

— Вот что, Илья, — сказал Карл. — Посидишь у меня в подвале дня два. Потом, может быть, отпущу. Ясно?

Парнишка кивнул, а потом, испугавшись, добавил:

— Ясно, господин Шмеллинг.

Они миновали сухой док и оказались на подъездной дорожке к замку. Фриц тем временем поднялся на борт «Теодора Крайслера».