Черный ангел Эльхайма

— Вот засранец, - себе под нос прошипел эрэлим, когда они прошли примерно треть пути. – Не представляю, куда он мог запропаститься, мы виделись час назад.

Марори подумала: вопрос, куда же делся спектр, не имеет никакого отношения к тому, что, если он не появится в ближайшее время, она превратится либо в сухую полуживую мумию, либо в голодного монстра. И еще непонятно, какой из вариантов лучше.

Когда стало понятно, что на донорство Нотхильдиса, по крайней мере сегодня, лучше не рассчитывать, Марроу резко повернул на одном из перекрестков. Марори с трудом устояла на ногах, охнула, когда, поскользнувшись на припорошенном снегом мосту, упала на одно колено. Эрэлим молча помог ей подняться и взял на руки.

— Так будет быстрее.

— Хочешь сбросить меня с моста? – Марори сглотнула, заставила себя не обращать внимания на метаморфозы в собственном голосе. Так могла скрипеть разве что сто лет несмазанная дверь, но никак не голос семнадцатилетней девушки.

— Нет, но если не перестанешь – сброшу.

— Куда ты меня несешь?

— Туда, где смогу тебя покормить без свидетелей.

— Держишь на этот случай банку с кровью Нота?

— Зачем мне кровь Нота, если я сам ходячая пятилитровая кормушка? Да, я помню, мной ты побрезговала, но, по-моему, лучше хоть какая кровь, чем сохнуть у меня на глазах. Строго говоря, мне придется напоить тебя силой, если будешь воротить носом, потому что мне, нильфешни, ты нужна живой.

— Чтобы посадить меня за стекло и наблюдать, в какую еще химеру я могу превратиться? – Она уже едва могла говорить.

— Чтобы вытрясти из тебя и эту дурь в том числе, - бросил он. – А теперь замолчи и береги силы.

Мир перед глазами качался и расплывался, будто она сидела на странной карусели, которая двигается вперед, а не по кругу. И все-таки Марори достаточно твердо соображала, чтобы понять, что эрэлим несет ее в свою комнату. И, что было хуже всего, он не делал ровным счетом ничего, чтобы скрыть этот факт от каждого встречного. Наоборот, стоило перешагнуть порог башни со спальными комнатами, он резко переменился, стал вести себя как охотник, которому повезло поймать редкого зверька: улыбался и охотно отшучивался в ответ на пошлые вопросы.

— Ты это нарочно? – спросила она, когда наскребла достаточно сил.

— Предлагаешь говорить им, что дра’морку замучил Голод и, если срочно не дать ей крови, она рехнется и разорвет кому-то глотку?

Резонно, ничего не скажешь. Вот только грязных сплетен теперь не избежать. А он еще и подлил масла в огонь, прижавшись губами к ее уху и шепнув:

— А теперь достань ключ у меня из внутреннего кармана пиджака и постарайся сделать так, чтобы никто при этом не подумал, будто тебя ведут на плаху. Достала? Молодец. А теперь сделай последнее усилие – схватись за меня покрепче.

Она схватилась – и даже достаточно надежно сцепила пальцы на его шее, но они все равно наделали шума. Стоящие неподалеку эльхи активно и без стеснения фотографировали их на телефоны, одна даже прокричала что-то в духе: «Кто-то поймал дра’морскую тухлятину», в ответ на что ее подруги наспех выкрикнули какую-то похабную кричалку.

— У вас тут тоже тотализатор? – шепотом спросила Марори, пока эрэлим возился с замком.

— Какой в задницу тотализатор? – Он ногой толкнул дверь, прошел в спальню, уложил свою ношу на постель, затем вернулся к двери и дважды провернул ключ в замке. – Шея или рука?

— Что?

— Значит шея.

Он присел рядом с ней, подхватил Марори под подмышку и неловко наклонился к самому ее лицу.

— Мне не удобно. Воротник.

— Проклятье с тобой. – Марроу сбросил пиджак, расстегнул несколько верхних пуговиц и нервно предложил ей поторапливаться.

В другое время Марори ни за что бы не приняла его помощь, которую, несмотря на все благие намерения эрэлима, все равно воспринимала, как подачку. Но сейчас даже его неподходящая кровь сулил пусть недолгое, но облегчение.

Когда она прокусила кожу эрэлима, тот слабо дернулся, недовольно заворчал, но не отодвинулся. Конечно, по сравнению с амброзией в венах Нотхильдиса, это было все равно, что быстрый перекус фастфудом, но уже после третьего глотка Марори почувствовала значительное облегчение. В голове прояснилось, мир из серо-белого снова наполнился красками.

«Еще немного, один глоток… или два…», - уговаривала себе Марори, когда поняла, что выпила достаточно, чтобы «ожить». Но с каждым новым глотком выполнить это обещание становилось все труднее. И с каждой новой порцией эрэлим будто проникал внутрь нее самой: стал до невозможности теплым, податливым, мягким, словно только что вынутая из печи сдоба, которая так и просится, чтобы ее съели всю до последней крошки. И, что было куда важнее, Марроу и не думал сопротивляться. Он просто сидел рядом и обнимал ее за талию, притягивая все ближе и ближе, и…

— Что это такое?

Марори так резко отодвинулась, что едва не свалилась с кровати. А вот эрэлим упал, причем с грохотом и руганью. Прикрывая ладонью укус, сел на полу.

— О чем ты, Светлые тебя задери?