Черный Ангел (ЛП)

Открылась дверь, и в комнату вошла Келли с подносом в руках. Она была ослепительно красива в миленьком голубом платье под цвет своих глаз и с распущенными волосами. Мигелю очень захотелось погрузить свои пальцы в эти золотистые пряди.

Келли поставила понос на стол рядом с окном. Она раздвинула занавески чуть пошире и налила в чашку кофе.

Мигель следил за каждым ее движением.

- Келли…

Девушка повернулась к нему, но в ее глазах не было ничего – ни упрека, ни любви, только безразличие, и это было хуже любого оскорбления.

- Ты хорошо отдохнул? – только и спросила она.

Мигель почувствовал себя подлецом, и еще сильнее осознал свою вину.

- Не очень, – мрачно буркнул он.

Келли показалась ему далекой и сдержанной, как служанка, всего-навсего выполняющая свои обязанности. Мигелю хотелось, чтобы она начала кричать на него, оскорблять, ругать. Да пусть бы делала, что угодно, лишь бы не была безразличной! Но Келли не сделала ничего, только отрезала кусок пирога и положила его на тарелку, а затем надменно и решительно пошла к выходу.

- Я ничтожная скотина, – сказал Мигель, задерживая ее. – Ты это подумала?

- Я многое подумала, Мигель, – Келли повернулась, и ее сапфировые глаза необычно блеснули. – Да, ты именно тот, кем только что себя назвал, и даже хуже.

Этого Мигель и хотел, чтобы девушка бросила ему вызов.

С бешено бьющимся сердцем, он осторожно приблизился к ней. Он старался забыть ее, но... это было невозможно, да простит его господь! Он так желал ее… Он любил эту англичанку, она была ему нужнее воздуха. Сглотнув комок, мешавший дышать, Мигель с опаской протянул к ней руку, чтобы погладить ее по щеке, но Келли оттолкнула руку, и она повисла в воздухе.

Мигель испытывал потребность признаться Келли во всем, сказать, что он был презренным глупцом, заслуживающим ее пренебрежения, и если бы она его бросила, он понял бы ее. Но ему было трудно отступаться от своего перед ней. Ему вообще было трудно отступать перед кем бы то ни было. Он никогда не сдавался, даже под угрозой кнута. Но был ли он тем, кого она заслуживала? Он обходился с ней несправедливо, унижал ее, а ведь она отдавалась ему целиком, без остатка. Какой черт в него вселился? Куда затащили его жажда мести и ревность? Его душа переполнялась водопадом извинений, но извинился Мигель одной лишь фразой, идущей от самого сердца:

- Я люблю тебя.

Сомнения начали расшатывать защитные бастионы Келли. Девушка колебалась, глядя в глаза Мигеля и ища в них что-то, и то, что она нашла в них, привело ее в дрожь. Келли хотела сказать что-то, но не смогла, она задыхалась. Однако слова были не нужны, потому что Мигель сжал ее в своих объятиях, а ей было так удобно в его руках. Она склонила голову ему на плечо, вдыхая аромат мужского тела, слушая его оголтело скачущее в груди сердце. О, боже! Разве можно было устоять перед ним? Келли застонала, когда руки Мигеля ласково пробежали по ее спине.

- Я буду ползать перед тобой, как червяк, – Мигель неожиданно схватил девушку за плечи, слегка отстранил от себя и пристально посмотрел ей в глаза, – умолять тебя, если нужно, поползу к тебе на коленях, но я знаю, что не достоин тебя. Я – человек без принципов, возможно, без будущего, изгой, на которого ты не должна была бы даже смотреть. – Мигель отодвинулся от Келли и прошел в противоположный угол комнаты, вырывая волосы. – Я вложу пистолет в твою руку, чтобы ты осуществила месть, потому что я предпочитаю умереть, если тебя не будет рядом. Я не могу избавиться от любви к тебе, Келли. Не могу!

- Я…

- Клянусь всеми чертями ада, ты будешь со мной, – продолжил Мигель, снова подходя к Келли. Он прижался губами к ее шее пониже уха. – Как ты думаешь, почему я поехал искать тебя к Франсуа? Почему сбежал из “Прекрасного мира”? Почему я напился? – Он еще сильнее прижал девушку к себе и принялся целовать ее шею, плечи, подбородок. Голос Мигеля стал чарующе низким и страстным. – Я чувствую себя грязным, Келли. Я вел себя как негодяй, я знаю. Я достоин только твоего презрения, любимая… – губы Мигеля сводили Келли с ума, опускаясь вдоль выреза все ниже, а его руки ласкали ее ключицы. – Но я люблю тебя, – повторил он. – Будь я проклят, если знаю, как я дошел до такого, Келли, но я не могу жить без тебя!

Но Келли не теряла разума; несмотря на физическую близость Мигеля, она продолжала думать. И что теперь? Какой ответ он хочет получить? Он попросил прощения, и что же? Все так легко? Какого черта? Девушка испытала такую боль, что ни покорность Мигеля, ни его признания в любви не смогли растрогать и смягчить ее.

- О чем ты говоришь, Мигель?

- Ты не взяла браслет, – Он поднял руку, и драгоценная вещица заискрилась на свету.

- Еще бы, он очень дорогой.

- И что же?

- Ты и так дарил мне слишком много, – ответила Келли. – И мне нравится видеть его на твоей руке.

- Значит, ты отказалась от него не из презрения к награбленному?