Черный Ангел (ЛП)

Название Порт-Ройал перевернуло в Мигеле все его нутро, но он ничего не сказал, предоставив другим углубиться в споры о целесообразности как можно раньше отдать швартовы. В конце концов, капитаны порешили дать команде еще парочку дней на развлечения, и Мигель нехотя согласился. До этого момента он и сам склонялся к тому, чтобы продлить свое пребывание на Мартинике, и понаблюдать, как идут работы над будущим домом и на землях, хотя и не говорил об этом. Однако последнее обстоятельство все в корне изменило. В его душе снова появился запал мести, который он не мог и не хотел игнорировать. Как-никак, человек, расторопно и с умом управлявший его собственностью, доводился служанке Бульяна свойственником, и Мигель полностью доверял ему. К тому же охотиться на англичан было более заманчивым и захватывающим, нежели заниматься землей и хозяйством.

Согласовав план действий, все выпили еще по чарке. Депардье отдал боцману какой-то приказ, и тот ушел выполнять распоряжения капитана.

- Сегодня вечером у меня тоже есть для вас кое-что неожиданное, – загадочно произнес француз.

Вскоре вернулся доверенный посланец, таща за собой напуганного, тощего мальчишку с веревкой на шее. Войдя в гостиную, он рывком дернул веревку, и мальчишка упал на колени. Мигель с огромной досадой отметил, что у парнишки рассечена кожа. Мальчишка не издал ни единого стона, но по его впалым щекам катились от боли слезы.

- Я нашел его возле таверны. Этот оборвыш говорит по-французски, но он не француз, – сообщил Депардье. – Я, пожалуй, поклялся бы, что он англичанин, и расскажет нам много интересного.

Мигель терпеть не мог жестокость и произвол по отношению к безоружным существам, которые он испытал на собственной шкуре. Это было ему глубоко противно, и вызывало отвращение, с другой стороны, это демонстрировало черствую душу Адриэна. Стоя на коленях и трясясь от страха, парнишка не отрывал взгляд от пола.

- Какую важность может представлять для нас этот салажонок, будь он хоть от самого дьявола? – жестко спросил Мигель. – Или мы теперь боимся сосунков?

Депардье напрягся и повернулся к де Торресу, взбешенный насмешливым тоном Мигеля.

- Я никого не боюсь, испанец, но я пришел к выводу, что этот мальчишка – шпион.

- Что за чушь! Шпион? Чей? Разве что мальчишка на побегушках у той шлюхи, с которой ты спал вчера. Может, ты не заплатил ей за услуги?

Адриэн подскочил, как на пружинах, собираясь ответить на дерзкий вызов, но Леду встал между ними.

- Я не желаю драк в моем доме, господа, – заметил Бульян.

- Да это же малец совсем, – сказал португалец.

- Оставь его, приятель, пусть себе идет, – вмешался третий, – он же просто малыш.

Но Депардье не отступал. Он люто ненавидел всех англичан, и слепо верил, что этот сопляк был кем-то вроде осведомителя. Мигель силился понять, что увидел Депардье в этом мальчишке, что так его взбесило. Не оставалось никаких сомнений, Депардье был фанатиком. И он был опасен.

- А ну давай, говори, свинья! – Депардье потянул за веревку, болтавшуюся на шее парнишки. – Признавайся, мерзавец, кто послал тебя шпионить.

Мигель сжал кулаки, и медленно подошел к французу. Пьер заметил движение Мигеля и, усмехнувшись, отошел в сторону, заметив дьявольский блеск в глазах испанца. Он не сомневался в смерти Адриэна.

Почти все косо смотрели на ослепленного злобой Депардье, но вмешиваться не могли, если хотели соблюсти порядок. Франсуа решил, что если дело зайдет слишком далеко, он сам вырвет мальчишку из когтей Депардье, несмотря на последствия.

- Но, что, господин?.. Что ты хочешь... узнать?

Француз вцепился в драную рубашонку, закрывавшую тощее тело парнишки, поднял его на две пяди от земли, хлестнул по лицу, а затем отпустил. Рубашонка окончательно разорвалась, и Мигель бросив быстрый взгляд на парнишку, увидел отметины, исполосовавшие его костлявую спину.

Мигель встал между Депардье и мальчишкой, помешав французу пнуть мальчишку ногой. В нем проснулось дикое желание покончить раз и навсегда с этим злобным мерзавцем, но он находился в доме Франсуа, и это обстоятельство помешало ему дать волю накопившемуся гневу.

- Ты английский подданный? – спросил Мигель пацаненка, встав перед Депардье.

Мальчишка с уважением посмотрел на него. Теперь с ним разговаривал не грязный, безобразный и угрюмый тип, а видный мужчина в обтягивающих черных бриджах, такого же цвета рубашке с воланами и сапогах с высокими голенищами. Парнишка отрицательно мотнул головой, потому что слова застряли в горле.

- Ты не англичанин?

- Нет, господин, – с трудом выдавил парнишка. – Точнее... мой отец родом из Дувра, а мать была бельгийкой.

- Ну, что я вам говорил? – бахвалился Депардье.

- А где они сейчас?

- Померли... от лихорадки, – мальчишка вытер нос тыльной стороной руки, – тому уж месяца четыре, господин.

- Сколько тебе лет? – поинтересовался Мигель теперь уже на чисто французском языке.

- Почти четырнадцать, господин.

- Что значит почти?

- До четырнадцати мне не хватает всего десяти месяцев, – ответил мальчишка, гордо выпятив грудь.

Мигелю пришелся по душе этот горделивый жест, но он не подал виду.