Черный ангел

— Нам с вами нужно вернуться в замок Быка, — сказал он очень спокойно, словно и не валялся на полу в позе полусдохшей морской звезды. — Девочку лучше не брать с собой. У вас есть надежное место, где ее можно пока спрятать?

— Я же вам говорила, — ответила Брюн. — У меня есть подруга, Полина Истратова. Можно оставить Дашу у нее.

Крэк прикрыл глаза веками.

— Нет, — сказал он после паузы. — Вашей подруги сейчас в городе нет. Предлагаю оставить Дашу на моей квартире. За ней присмотрит моя жена.

Брюн заколебалась. Крэк открыл глаза.

— Моя жена — эллорит, как и я, — сказал он. — Девочка будет в безопасности, поверьте. В доме вашей подруги девочку будут искать в первую очередь. А между вами и мной нет никакой связи. В нашу квартиру никто из борцов с нечистью не сунется.

Брюн неохотно кивнула.

— Единственная проблема заключается в том, что я не могу двигаться сам, — меланхолично продолжал Крэк. — И мы не можем ждать, пока мои силы восстановятся. Вы не могли бы поймать машину или что-нибудь в этом роде?

Брюн молча поднялась с колен.

— Не забудьте стереть память владельцу машины, — добавил Крэк.

Брюн усмехнулась, покосилась на него.

— Даша, — крикнула она. Дочь появилась в дверях, вопросительно посмотрела на мать. — Побудь пока здесь.

Брюн вышла из склепа. Крэк, совершенно утомленный беседой, снова закрыл глаза. Даша же крутилась вокруг гроба. Джонс смутно ощутил, что девочка ищет какую-то свою игрушку, мягкую и небольшую.

По немного неприличной народной примете, второго августа Великий Олень мочился в воду рек и озер. Купаться после этого не стоило. Церковь, всегда придававшая наиболее глубоко укоренившимся народным обычаям статус религиозных праздников, объявила второе августа днем Ильи Пророка, и тоже обозначила его как день закрытия купального сезона.

Терентий обычно чтил и народные приметы, и религиозные предписания. Но и приметы, и церковные запреты были созданы в то время, когда климат Северо-Запада был гораздо холоднее. Глобальное потепление, ужасами которого стращали экологи в начале века, оказалось вовсе не таким страшным. В Новгородской области, например, подсохли болота и повысилась урожайность зерновых в виду увеличения продолжительности вегетационного периода. Мрачные пророки от бюрократии и науки ошиблись и в том, что потепление будет результатом рук человеческих. Промышленность Земли, и в первую очередь высокотехнологичные отрасли, наиболее тяжело пострадали во время войны.

Но везде, где применялись пиэрсы, среднегодовая температура возрастала. Чем больше и чаще телкхассцы пользовались в какой-либо местности своим любимым оружием, тем жарче там становилось. Никто не знал, что именно вызывает такой эффект и долго ли он продержится, но факты оставались фактами. В конце августа 2063 года в Новгороде было так же тепло, как, согласно хроникам, в середине июля 2009 года — а то лето выдалось необыкновенно жарким.

Терентий Пакселев работал оценщиком в страховой конторе. Полдня ему пришлось мотаться по клиентам. Теперь Терентий чувствовал себя потным и вонючим, как хорек. Покончив с делами, Пакселев заскочил домой и переждал там внезапно ударивший ливень. Однако даже дождь не смог заставить его отказаться от своего решения искупаться. Паллиатив в виде душа Терентий тоже отверг. Он захватил полотенце и помчался по дороге к Хутыни. Там, за развалинами разбомбленного в третью мировую монастыря, можно было найти несколько укромных и удобных диких пляжей.

Въехав в Деревяницы, Пакселев скрепя сердце сбросил скорость. Однако дорога была пустынна. Ему не встретилось ни одной машины. Слева началось кладбище. Терентий собрался уже надавить на газ, как увидел женщину.

Она вышла из ворот кладбища и остановилась прямо на осевой неширокой дороги. На женщине было черное платье с серебряной розой на груди.

Во время отпевания на ней было другое платье, красное. Но это не помешало Пакселеву узнать женщину. Момент трансляции из монастыря пришелся на период томительного ожидания в приемной у особенно капризного клиента. Терентий успел посмотреть передачу с отпевания практически полностью. Оператор же не скупился на крупные планы покойной жены Покатикамня.

Пакселев ударил по тормозам.

Брюн услышала, как завизжали тормоза приближающейся машины. Старенькая «Истра» пошла юзом. Машина остановилась на обочине, чудом не воткнувшись в столб электропередач. Брюн сделала шаг вперед. Дверца открылась. Из нее буквально выпал мужчина в яркой футболке с каким-то фирменным лейблом. Логотип компании напоминал серебряный лук. Брюн открыла было рот. Но слова оказались ненужными. Мужчина скатился в канаву. Там он вскочил на ноги и бросился прочь с такой скоростью, какую сложно было заподозрить в этом плотном коренастом теле.

— Репутация — великая вещь, — пробормотала Брюн.

Она села в машину, захлопнула дверцу. Заурчал мотор. Брюн аккуратно развернула «Истру» и въехала на кладбище.

Они были похожи на толстенькие серебристые детские мелки. Но рисовать этими мелками смог бы разве только ребенок великана. Еще они походили на сигары, которые мог курить тот самый великан.