Черный Беркут

…Отсыпались мы без малого сутки. Поэтому проснулись с чугунными головами, более-менее пришли в себя только благодаря бодрячкам, огляделись прозрениями, не обнаружили ничего настораживающего, в темпе оделись, повытаскивали клинья, которые я вбил под дверь и в оконные рамы, похватали рюкзаки, поблагодарили «мутантов», продолжавших дежурить в коридоре, и неспешно спустились во двор. Взгляды, которыми нас встретили вояки, оказавшиеся в поле зрения, однозначно свидетельствовали о том, что накануне им прилетело по полной программе, а это подняло настроение и настроило на оптимистичный лад. Впрочем, расслабляться я и не подумал — распорядился скинуть рюкзаки возле колодца и отпустил девчонок в туалет. А сам достал им ведро воды, вытащил из рюкзака мыльные принадлежности и подставил лицо солнышку, медленно, но уверенно поднимающемуся в зенит.

Пока «загорал», наблюдал за суетой в Большом Срубе с помощью все того же прозрения. Оценив скорость, с которой одевались Императрица и Ксения Станиславовна, ужаснулся, решив, что не успею справить нужду до их прихода и потеряю лицо. Слава богу, обошлось — они вышли во двор только минут через десять после моего возвращения и прервали процесс умывания на удивление теплыми пожеланиями доброго дня.

Я ответил тем же самым, извинился за то, что стою с голым торсом, был прощен и, натянув футболку, ответил на вопрос государыни, заметившей наши рюкзаки:

— Да, Ваше Императорское Величество, уходим. Только не к излучине, а к Мрачному — там нас, как обычно, подберет катер и доставит в Стрежевой.

— Не ближний свет, однако! — хмыкнула женщина, явно представлявшая, как далеко от заимки находится это озеро.

— Мы привыкли.

— Нисколько в этом не сомневаюсь… — кивнула она, спросила, в котором часу мы собираемся уйти с заимки, выслушала ответ, повелительным жестом подозвала начальника охраны, шарахавшегося неподалеку, и требовательно повела рукой.

Мужчина извинился… со второго раза, ибо первая формулировка была забракована Воронецкой. Потом пообещал компенсировать моральный ущерб достойной вирой сразу после возвращения в Большой Мир и был отправлен заниматься своими делами. А государыня, проводив его недобрым взглядом, снова посмотрела на меня:

— Обижен. И на вас, и на моего внука, и на меня. Хотя получил за дело и по самому минимуму. А максимум будет в Новомосковске. Когда мой муж потребует объяснить, почему к вам, Поставщикам Двора и надежнейшим партнерам нашего рода, было проявлено неуважение, почему сюда, в Пятно, были отправлены не лесовики, а телохранители, специализирующиеся на работе в городе, и почему они не зачищали долину от появляющегося зверья. А виру от имени рода Воронецких, допустившего такое отношение, заплачу я. После того, как вернусь в столицу. И это не обсуждается.

Я склонил голову в знак того, что она услышана, и Императрица, чуть-чуть смягчившись, сменила тему разговора:

— Игнат Данилович, как вы, наверное, догадываетесь, я прибыла на эту заимку для того, чтобы прорваться во второй ранг. Почувствовав недомогание, обратилась к Ксении Станиславовне и выяснила, что эти ощущения — реакция изрядно деградировавшей энергетической системы на непривычно плотный магофон. Пока целительница помогала с восстановлением прежних кондиций, мы с ней нашли общий язык. Ну, или я заслужила толику доверия, благодаря чему Ксения Станиславовна великодушно переадресовала мне ваш совет. Так вот, вы бы не могли помочь в этом вопросе и мне?

Откровенно говоря, я не понял, о каком вопросе идет речь, и посмотрел на Веретенникову. А когда прочитал ее артикуляцию, утвердительно кивнул:

— Почту за честь, Ваше Императорское Величество.

— Людмила Евгеньевна. Или, в самом крайнем случае, государыня… — мягко попросила Императрица. А после того, как я исправился, пригласила всю мою команду в свои покои. «Попить чаю».

Я попросил разрешения прихватить с собой рюкзаки с дорогой добычей, получил высочайшее соизволение и подхватил свой. А через несколько минут еще раз убедился в том, что Воронецкая нам симпатизирует: впустив Ксению Станиславовну и нас в свои «покои», Императрица повелительным жестом остановила личных телохранителей, сунувшихся, было, следом, заявила, что в нашей компании ей опасаться нечего, и с грохотом захлопнула дверь. Приятно удивило и дальнейшее поведение этой женщины — она привычно подошла к небольшому шкафчику с посудой, достала заварочный чайничек, насыпала в него две ложки чая и перебралась к огромному термосу с кипятком, стоявшему на подоконнике. Кстати, судя по тому, что Веретенникова так же привычно принялась метать на стол чайный сервиз, женщины действительно сошлись достаточно близко.