Черный бриллиант

— Картину невероятной ценности. С этой картиной прекратились бы мои неудачи и я смог бы вести свой прежний образ жизни — восстановилось бы мое богатство и положение. Я смог бы продать это сокровище в десять раз дороже, чем заплатил двум ничтожным разбойникам за то, что они выкрадут ее. Тупые ослы! Они легко добыли картину, все шло, как и было запланировано. Но прежде чем они смогли привезти ее в Англию и передать в мои руки, налетел этот вечный праведник Мерлин, конфисковал картину, чтобы возвратить ее законному владельцу, и, конечно, убил при этом одного из моих людей. Будь ты проклят, Джулиан Бенкрофт! И пусть будут прокляты эти тупые ослы, которые не смогли перехитрить тебя. Пусть проклятие падет и на меня за то, что я дважды совершил одну и ту же ошибку, наняв оставшегося в живых болвана еще раз — но уже для того, чтобы убить Бенкрофта и захватить черный бриллиант. Теперь я убедился в том, что для того чтобы совершить что-то значительное, нужно полагаться только на самого себя.

Руки Авроры, лежащие на коленях, невольно задрожали: подтвердились ее наихудшие подозрения.

— Макколы, — вздохнула она. — Джералд и Бреди Макколы работали на вас. Вы были тем человеком, который заплатил им десять месяцев тому назад и послал в Париж, чтобы они скрылись с той картиной.

Брови виконта изогнулись от удивления.

— Ну и ну! Ваш муж, очевидно, посвятил вас во все подробности своей захватывающей жизни, не так ли? Это сюрприз для меня. Насколько я знаю, этот мерзавец Мерлин — неисправимый бирюк и никому не рассказывает о подробностях своих приключений. По крайней мере раньше он придерживался такого правила. — Гилфорд злобно улыбнулся. — Отлично! Значит, он увлечен вами даже сильнее, чем я предполагал. Это послужит на пользу моему плану.

— Вы заплатили Джералду Макколу, чтобы он убил Джулиана! — выпалила Аврора, у которой все внутри кипело от ярости. — Вы подговорили грязного пирата приставить саблю к горлу моего мужа и пустить ему кровь.

— Я желал бы поставить себе в заслугу это пылкое намерение Маккола, но не могу. Маккол хотел, чтобы ваш муж умер, так же страстно, как и я, — тем более что это была его личная цель. Он отомстил бы за смерть своего брата, а я — за менее личные, но гораздо более весомые потери: потерю моих денег, самого будущего и собственной репутации. Тем не менее я ошибся в выборе Маккола как исполнителя мести. Он неосторожен и безрассуден. Это отчасти хорошо, что вы убили его. Это вы заставили меня делать то, что мне надо было делать с самого начала. Мне бы давно надо выйти на свет, взять дело в свои руки и вырвать из Бенкрофта все, что я хочу, все, что он мне должен.

— Вы еще более безумны, чем Маккол.

— Я? — Гилфорд спокойно продолжал править фаэтоном по извилистой темной дороге. — Повторите мне это, когда у меня будет все, чего я добиваюсь. А теперь я подошел к ответу на ваш первый вопрос: почему я похитил вас? По двум причинам. Во-первых, чтобы отомстить — я хочу, чтобы Джулиан Бенкрофт пострадал за тот вред. который он причинил мне. А поскольку вы являетесь его первой и единственной слабостью, то, удерживая вас в своей власти и имея возможность решать, сохранить вам жизнь или оборвать ее, я смогу довольно хорошо выполнить эту часть моего плана. А во-вторых, чтобы приобрести прекрасный выкуп взамен на соглашение отпустить вас, меня устроит только черный бриллиант.

«Но ты не отпустишь меня, — мысленно опровергла его Аврора. — Я знаю слишком много. Оставить меня живых — значит погубить самого себя. Кроме того, если уж я понимаю это, то и Джулиан сделает такой же вывод. Как же муж найдет меня?» — задумалась она со смешанным чувством облегчения и страха. Зная Джулиана, Аврора решила, что он, возможно, сейчас уже в пути. Эта его проклятая рана…

Борясь с желанием оглянуться назад, она спросила у Гилфорда:

— Мне можно хотя бы узнать, куда вы меня везете?

— Конечно. — Гилфорд показал на запад. — Мы поедем к Фэлмаузу, пока дороги не станут слишком крутыми для моего фаэтона. Тогда мы выйдем из коляски и преодолеем оставшееся до старых черных скал расстояние пешком.

— Мы направляемся на мыс Дизард? — с трудом выдавила Аврора: ее сковал ледяной страх. — Но это же…

— Что «это же»? — передразнил ее Гилфорд, несомненно, наслаждаясь тем, что она струхнула. — В нескольких часах пути? Что туда нельзя доехать по этой дороге глубокой ночью? Или вы хотите сказать, что черные скалы самые крутые, самые неприступные во всем Корнуолле?

— Меня просто поражает то расстояние, которое вы собираетесь проехать. — Аврора старалась, чтобы ее голос оставался спокойным и не выдавал страха, от которого у нее сводило все внутри. — Тем более ночью… Что касается этой дороги, то я никогда по ней не ездила и никогда не видела скал. Я только знаю, что до них довольно далеко. Поэтому я не могу сказать, ужасны они или нет.