Черный Бумер

Последние сутки Дима Радченко, позабыв покой и сон, рыскал по Москве в поисках Кости Логинова. Тот пообещал быстро сделать паспорта для Бобрика и как в воду канул. Ни паспортов, ни самого Кости. Мобильник был отключен. У женщины по имени Зоя, где он появлялся пару раз в неделю, его никто не видел. В гараж не заезжал, общим знакомым не звонил. На исходе дня, объездив полгорода, побывав по пяти адресам, Радченко оказался у старого дома в районе Сокольников. Дверь открыл небритый верзила, татуированный с ног до головы. Задрав майку без рукавов, он долго чесал волосатый живот и разглядывал адвокатское удостоверение.

— Я о тебе слышал какой-то звон, — верзила распахнув дверь, пригласил гостя войти, но Радченко отрицательно помотал головой. Из квартиры доносилась музыка и бабий визг. — Трепались, будто ты Костю с нар вытащил. Это правда?

— Слушай, у нас не вечер вопросов и ответов, — Радченко даже не стремился скрыть раздражения. — Я ищу его второй день. Сегодня ночь не спал. Очень серьезное дело. Он мне нужен вот так.

Радченко провел ребром ладони по горлу.

— Я понимаю, но…

— Он был здесь?

Верзила молча кивнул и сказал:

— Он ушел отсюда днем с одной девочкой, на бровях ушел. В таком состоянии серьезные дела не делаются.

— Куда ушел?

— Сказал, что в баню. А потом в массажный салон. А там хрен его знает.

— Он вернется?

— Возможно, — мужик почесал грудь. — Во всяком случае, он обещал вернуться. Заходи и подожди его здесь.

— Я подожду в машине у подъезда. У меня настроение так себе. Не хочу его портить окружающим.

— Тогда выпей.

— Если выпью, только хуже станет.

Радченко пешком спустился вниз, уселся в водительское кресло и включил радио. Костян трепанул языком насчет паспортов и обо всем забыл после первой же выпивки. Он подумал, что люди не помнят доброты, не помнят ни хрена хорошего. В человеке нет ни капли благодарности, один мелкий шкурный сволочизм. И если хочешь получить эту самую благодарность, увидеть ее в чужих глазах, душой почувствовать, — заведи собаку или морскую свинку. Ночное московское небо налилось желтизной, накрапывал дождь. Дядя Дима выключил музыку, скурил подряд две сигареты и, чтобы чем-то себя занять, стал вспоминать обстоятельства уголовного дела, по которому проходил Костя Логинов.

***

Когда же это было? Года два назад или около того. Чтобы выиграть процесс адвокату нужно было зацепить на крючок судью по уголовным делам Игоря Васильевича Горчакова, великого буквоеда и педанта. Худощавый мужчина лет пятидесяти, костистое лицо, всосанные щеки, ежик русых волос с едва заметной проседью, очки в пластмассовой оправе. Он носил костюмы, вышедшие из моды лет десять назад, глотал копеечные обеды в рабочей столовой неподалеку от здания суда. С женой и дочерью, двадцатитрехлетней особой, типичным синим чулком, не сумевшей выскочить замуж, ютился в двухкомнатной малогабаритной квартире на окраине. Ни машины, ни дачи, ни куска земли. Образом жизни, демонстративным презрением к деньгам Горчаков давал понять окружающим, что все земные блага для него пустое место в сравнении с духом и буквой закона.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что Горчаков не имел никаких долгов, он оказался совершенно равнодушен к азартным играм. Только футбол по ящику смотрит и режется в шахматы со старым приятелем, но это не в счет. Поговаривали, что три года назад у Игоря Васильевича была интрижка с некой Татьяной Сергеевной, секретарем одного городского чиновника, женщиной весьма эффектной. Но романчик оказался вялым, создавалось впечатление, что любовная связь тяготила Татьяну и самого Горчакова. И кончилось все просто и прозаично. Татьяна Сергеевна выскочила замуж за владельца продуктового магазина «Славич», интимные встречи на нее квартире прекратились, а Горчаков, если и горевал по этому поводу, то недолго.

На какой же крючок можно подцепить такой редкостный экземпляр? Этот вопрос не давал покоя Диме Радченко ни днем, когда в следственном изоляторе он изучал материалы уголовного дела, ни ночью, когда, оставшись один в гостиничном номере, раскрывал детектив и, вытянувшись на вдовьей узкой коечке, пытался отвлечься от ежедневной рутины.

Шантаж тоже отпадает. Дорогие подарки, путешествия в экзотические страны за чужой счет — и это мимо. Что же остается? Вот если бы жена Виктория Ивановна серьезно заболела, и срочно понадобились деньги на дорогостоящую операцию и дальнейшее лечение. Но об этом можно не мечтать. Ту Викторию ни ломом, ни кирпичом не свалишь, здорова, как племенной бугай. Вот если бы на дочь Оксану напал хулиган, изнасиловал и почикал мордочку ножиком. Тут бы папаше судье всерьез пришлось задуматься над вопросом: где взять деньги на врача косметолога и психиатра. Но и это опять лишь мечты. Того хулигана и насильника, который бы залез на девку, да еще морду ей попортил, с фонарями не найдешь. От безысходности хоть сам ножик бери, дожидайся ночи и карауль девку в подворотне. Но в солидной адвокатской конторе такие методы работы не приветствовались.