Черный человек

- А разве ты не путался с датчанами? Разве не поэтому твой клан вышвырнул тебя за порог, чтобы ты сдох среди вересковых полей, словно бездомный пес?

- Ложь, сплошная ложь, - огрызнулся воин. - Ревность двоюродного брата и гнев отвергнутой женщины - вот причина. И хватит об этом. Ты не видел здесь драккар, шедший с юга на веслах?

- Да... три дня тому назад тут проплывала ладья с драконом на носу. Викинги... К берегу они не приставали. Да и чего этим пиратам искать у рыбаков.

- Торфель Красивый, - буркнул Турлоф, и топор в его руке дрогнул. Так я и знал.

- А что, эти негодяи ограбили кого-нибудь на юге?

- Они под покровом ночи напали на замок Килбэг и похитили Мойру, дочь Мартега, короля далксцев.

- Я слышал о ней, - сказал рыбак. - Значит, теперь на юге точат мечи. Прольется море крови, не так ли, дружище?

- Ее брат, Дармон, ранен в ногу и не может двинуться с места. Мак Марроги грозят землям ее клана с востока, О'Конноры - с севера. Клан не может снять людей с границы, речь идет о жизни и смерти всего рода. Со дня смерти великого Брина земля Эрина трясется под далкасским троном. Тем не менее, Кормак О'Брайен пустился в погоню за похитителями, но он плывет на запад, следом за перелетными птицами, считая, что нападение - дело рук датчан из Кенингсберга. Что ж, пусть так считает, я же теперь точно знаю, что это был Торфель Красивый, хозяин острова Слэйн, викинги называют его островом Хелни. Туда он сейчас плывет, там я его и найду. Одолжи мне свою лодку.

- Ты спятил! - крикнул рыбак. - О чем ты говоришь? Плыть из Коннахта на Гебриды в открытой лодке? В такую погоду вдобавок? Нет, ты сумасшедший.

- Я постараюсь доплыть, - ответил рассеянно Турлоф. - Так ты одолжишь мне лодку?

- Нет.

- Я могу убить тебя и забрать ее, не спрашивая твоего разрешения.

- Можешь, - спокойно ответил рыбак.

- Ах ты, грязная свинья, - гневно крикнул изгнанник. - Принцесса Эрина в лапах рыжебородого пирата, а ты торгуешься, как сакс.

- Человече, ведь мне тоже жить хочется! - с неменьшим возмущением воскликнул рыбак. - Ты заберешь у меня лодку, и я подохну с голода. Где я найду другую такую?

Турлоф потянулся за поблескивавшим на руке браслетом.

- Я тебе заплачу. Этот золотой обруч король Брин собственноручно надел мне на руку перед битвой на равнине Клонтарф. Возьми, ты купишь за него сотню лодок. Я берег этот браслет пуще ока, но теперь...

Рыбак покачал головой. В его глазах загорелись огоньки.

- Нет. Моя хижина - не место для браслета, которого касалась рука короля Брина. Оставь его себе... и забирай лодку... во имя всех святых, если они что-то для тебя значат.

- Ты получишь ее обратно, когда я вернусь, - пообещал Турлоф. - И, быть может, еще золотую цепь вдобавок, ту что свисает сейчас с бычьей шеи какого-нибудь пирата.

День стоял серый и мрачный. Выл ветер, и неустанный монотонный шум прибоя рождал тоску в людских сердцах. Рыбак сидел на отвесной скале и с тоской смотрел вниз на маленькую хрупкую лодку. Она плыла, лавируя среди камней, и вот ее ударило всей своей мощью открытое море, подбросив на волне, словно перышко. Порыв ветра расправил парус, лодка рванулась, покачнулась, выпрямилась и стрелой помчалась вперед. Она уменьшалась и уменьшалась, превращаясь в маленькую точку, затем налетел снежный заряд и скрыл ее от глаз рыбака.

Турлоф отдавал себе отчет в исключительной опасности того, что ему предстояло сделать. Но он рос и мужал в борьбе с опасностями. Холод и пронизывающий до костей ветер с мокрым снегом, которые отправили бы в мир иной любого другого на его месте, лишь быстрее гнали кровь в его жилах. Словно волк, сильный и гибкий, он удивлял своей выносливостью даже привычных ко всему викингов.

Еще ребенком Турлоф доказал свое право на жизнь, выбравшись невредимым из сильнейшей пурги. Его детство и отрочество прошли на побережье. Он плавал как рыба, мог насмерть загнать коня, мчась рядом с ним наперегонки. Теперь, когда интриги родичей вынудили его покинуть клан, он настолько закалился, что цивилизованный человек в это просто не смог бы поверить.