Черный человек

– Великолепно, – пробасил Железовский. – А это? – Он указал на «магическую сферу».

– Черный куб… со звездами…

– Ну а штуковина рядом? – Аристарх дотронулся до «ножа».

– Что-то острое, как наконечник копья…

Через минуту выяснилось, что все четверо видят разложенные предметы по-разному, и лишь относительно одного из них мнения сходились: исчезающий «голыш» всем казался плоским морским камешком, окатышем, и демонстрировал свои качества без каких-либо дополнительных эффектов.

Мальгин оглядел взволнованные лица гостей – даже математик слегка оживился, забыв о своих «трех эс», – и глубокомысленно проговорил:

– Восприятие веревки как змеи так же ложно, как и восприятие веревки как веревки.

Последовало недолгое молчание, потом взрыв сдержанного смеха. Собеседники оценили ситуацию в юмористическом ключе, вполне понимая друг друга.

– Источник изречения? – отсмеявшись, спросил Джума.

– Шанкара, Адвайтаведанта.

– Очень образно и очень справедливо. Но подарки Шаламова действительно впечатляют. Знать бы их настоящий облик, и главное – назначение.

– Учтите, они опасны, – предупредил Мальгин, чувствуя, как внутри него заворошился «черный человек». Веселое настроение ушло, ему на смену пришло беспокойство, защемило сердце. – Лондон не будет предупреждать зря.

Джума хотел сказать что-то язвительное, но передумал. Подождав немного, вдруг засмеялся и пояснил в ответ на вопросительные взгляды:

– Вспомнил девиз нежити, точнее, «эскадронов жизни»: «Мы живем для того, чтобы сдохнуть!» Чем мы хуже?

В комнате громыхнуло – этот хохотнул Железовский. И снова все четверо глядели друг на друга выжидательно, не зная, кто первым предложит действие. Музыка в гостиной продолжала звучать (Мальгин любил романсы Балакирева), создавая ностальгическое настроение, но не отвлекая от дум.

– Мне кажется, нам необходимо выбрать тот объект, который максимально подходил бы к понятию «ключ», – сказал наконец Ромашин. – Лично я вижу два таких объекта: «книгу» и «дыру-сферу». А вы?

– Да, – коротко кивнул Железовский.

– Причем ключ должен быть очень простым в обращении.

– «Книгу» я уже открывал, – признался Мальгин. Аристарх видел этот предмет почти так же, как и он, а Джуме с Ромашиным она казалась плоской коробкой с металлической крышкой.

– Ну и?..

– Откройте, а я погляжу на вашу реакцию.

Ромашин, поколебавшись, осторожно отщелкнул застежки «книги» и открыл ее. На исследователей со страницы в упор глянул странный зверь: полукрокодил-полумуравьед, оглядывающийся на людей через плечо вполне человеческим движением. Зверь стоял наполовину в воде не то реки, не то озера желто-коричневого цвета, за ним начинался лес, густой и ровный, как гигантская трава, а над лесом торчала ажурная золотая башенка с факелом огня. Небо в этом мире было густо-синего цвета, глубокое, без оттенков.

– Фотография, – с пренебрежением сказал Джума. – Причем без стереоэффекта. Листай дальше.

– Подождите, – тихо возразил Мальгин. – Смотрите внимательно.

Железовский первым заметил движение пейзажа, глянул на Клима и снова зачарованно уставился на фотографию.

Иллюстрация начала обретать глубину, четкость и контрастность живой натуры, как бы «протаяла» вдаль, обрела объем. Фотография стала похожа на окно в чужую природу, на экран, за которым цвела жизнь иного мира. По воде побежала рябь, а зверь – помесь рептилии с млекопитающим – вдруг… мигнул!

Еще мгновение, прозрачная пленка, отделявшая воздух Земли от воздуха чужой планеты, лопнула и…

В комнате полыхнула синяя вспышка, зашипело, кто-то с силой захлопнул обложку «книги» так, что все вздрогнули, во все глаза глядя на нового гостя, проникшего в квартиру неизвестным способом. Это был Майкл Лондон собственной персоной.

– Хелло, джентльмены. Я, кажется, вовремя.

Железовский, опомнившись, превратился в статую, будто ничего особенного не произошло, снисходительно оглядел компанию. Мальгин пришел в себя вслед за ним, вспомнил вспышку и шипение, нашел глазами их источник: «магическая сфера» исчезла, а на ее месте мерцала полупрозрачная труба диаметром в полтора метра, уходя в пол и потолок комнаты. В воздухе запахло озоном.

– С этими вещами надо обращаться очень бережно. – Лондон кивнул на «книгу», невозмутимый, добродушный, благожелательный и одновременно твердый и непреклонный.

Мальгину вдруг показалось, что фигура Майкла на мгновение превратилась в облако с глазами-бусинами и тут же вернула первоначальную форму, хотя никто из товарищей этого не заметил. Но как ни старался хирург разглядеть пси-ауру Лондона, ему это не удалось: бывший начальник службы безопасности не делился на «призраки» характерных впечатлений, он был наглухо запакован в броню пси-контроля. Видимо, манипуляции Мальгина не прошли мимо внимания Майкла, потому что он посмотрел на хирурга как-то по-особому и выдал мысленный образ подмигивающего тигренка, но речь продолжал в том же тоне:

– Есть прекрасное правило, ему лет триста: не тяните за хвост, если неизвестно точно, что на другом конце.[135]

Джума Хан фыркнул, остальные остались серьезными.