Черный человек. Книга 1

— Не имею желания, — с прорвавшейся насмешкой ответил Гзаронваль. — Есть разговор — валяйте, нет… — Жест спасателя был красноречив.

Мальгин, не ожидавший подобной реакции от незнакомого человека, растерялся на мгновение, но соревноваться в невозмутимости и сдержанности с кем бы то ни было ему было не привыкать. «Он меня знает, — понял хирург. — От Купавы или от Дана… и, кажется, я вычислил «доброжелателя» Купавы. Непонятно только, почему он столь неучтив. Воспитание с детства? Или считает, что отвергнутый муж не заслуживает другого обращения?»

— Вы, очевидно, не поняли, разговор личный, — произнес Мальгин, — прошу извинить.

Видимо, Гзаронваль посчитал сдержанность хирурга за слабость, потому что оскорбительная насмешливость его перешла в грубость.

— У меня нет секретов от друзей. Или говорите здесь, или ступайте по своим делам.

Скрытый характер неожиданного поединка почувствовали и члены компании. Один из них, круглолицый, вихрастый, с румянцем во всю щеку, смущенно посмотрел на гостя и обратился к спасателю:

— Ты что, Марс, словно после провала на полигоне? Человек хочет с тобой поговорить, тем более он медик, ты сам сказал.

— Весь вопрос в том — хочу ли я с ним говорить?

Остальные испытатели зашумели. Ребята не привыкли к таким поворотам беседы.

Мальгин подавил закипающий в душе гнев.

— Жаль. Я не хотел бы говорить с вами при посторонних, но теперь придется. Вы уже дважды нарушили этикет службы, сообщив Купаве то, что она должна была узнать гораздо позже и не от вас. Я не знаю, какой целью вы руководствовались, но, во всяком случае, благородством здесь не пахнет. Предупреждаю: еще раз подобное повторится…

— Ну и что будет? — Гзаронваль выпрямился с пренебрежительной улыбкой на губах, поиграл бицепсами. — Вы меня поставите в угол? Не дадите мороженого? Сообщите родителям?.. Указать вам на дверь, как указала когда-то она?

Мальгин шагнул к спасателю, почувствовав, как тот сразу напружинился и посерьезнел.

— Высокомерный малодушный щенок, — тихо сказал Клим. — Я пришел вежливо и открыто, собираясь услышать такой же вежливый и открытый ответ, но услышал голос заурядного пошляка. Хайям говорил, что, общаясь с дураком, не оберешься срама, поэтому общаться не буду, но предупреждаю в первый и последний раз: стоит Купаве узнать еще что-нибудь, способное повредить ей в том положении, в каком она находится, я вышвырну тебя из службы! Надеюсь, Купава успела тебе сообщить, что меня недаром называют «человеком-да». Я сделаю, что сказал.

Мальгин круто повернулся, чтобы уйти, и услышал возню за спиной и сдавленный голос:

— За щенка я еще с тобой разделаюсь!..

Оглянулся.

Двое, в том числе и краснеющий парнишка с вихрами, держали Гзаронваля за руки, хотя он явно не собирался драться, просто играл на публику. «Публика», не понявшая причины ссоры, роптала. Мальгин кивнул, отвечая своим мыслям.

— А вот насчет «разделаюсь» — не советую. Впрочем, если у вас чешутся кулаки, согласен в параллели пройти полигон: кто пройдет последним — тот и не прав.

Гзаронваль, не раз испытавший на себе программы второго «Ада», с недоверием и неприязнью посмотрел на говорившего, покосился на виомы, отражавшие события на полигоне. Мальгин тоже посмотрел в ту сторону, покачал головой:

— Нет-нет, не здесь, это было бы слишком просто, — на третьем, если вас допустят. И не сегодня. Захотите — найдете меня послезавтра, когда я закончу одну работу… не суть важно какую. И не забудьте, что я говорил.

Гзаронваль снова сжал кулаки, но Клим уже шел к выходу из зала, прислушиваясь к приглушенному шепоту за спиной:

— Он сказал — на третьем? Я не ослышался?

— Это «Ад-3», полигон безопасников…

— Кажется, он где-то на Камчатке?

— Не кажется, а точно. Суровая школа, я тебе скажу!

— Едва ли их туда пустят…

— А кто он такой, этот парень?

— Это друг Дана Шаламова, знаменитый нейрохирург, я его узнал. Дан как-то говорил, что он с ним проходил третий. Зря ты, Марс, с ним так. Какая муха тебя укусила?..

Улыбнувшись в душе на «знаменитый нейрохирург», внезапно успокоившийся Мальгин вышел из центра управления полигоном, посмотрел на тучу аппаратов над облаками и зашагал к метро. Через двадцать минут он был в институте.

Таланов, хмурый и неразговорчивый, копался в каких-то бумагах, называемых так по старинке: «бумаги» были листками сверхпрочного пластпанира, не сгорающего даже при температуре плавления вольфрама.

— Отлучаешься, так хоть говори — куда, если не берешь с собой рацию. Нас на одиннадцать ноль-ноль вызывают в отдел безопасности УАСС.

— Зачем? — вяло удивился Мальгин, потом подобрался. — Кибернетики? Сделали перевод?

— Нет, нас ждет Ромашин. — Мальгин расслабился.

— Я-то думал… не пойду, иди один.

— Неудобно, просили прийти обоих, хотя и мне непонятно, зачем мы им понадобились.

— Значит, узнали что-то о Маате… или о «черном человеке», крестнике Даниила. Но с другой стороны, могли бы об этом сообщить по видео.

— Гадать положено на кофейной гуще. Поехали, времени в обрез. Кого возьмешь в ПР-группу вместо Хана?

— Зарембу, наверное. Хотя могу и тебя.