Черный дембель. Часть 1 (СИ)

«…Просто раз и навсегда наступает в жизни час…» — пением и музыкой заглушали голос Прохорова музыканты. На танцплощадке уже трясли причёсками, плечами, боками и бёдрами нарядные женщины. Они сверкали камнями на кольцах, на серьгах, на браслетах и на ожерельях — будто подражали блеску хрустальных люстр и светильников. Илья Владимирович стрельнул взглядом в направлении соседнего столика, где устроили посиделки похожие друг на друга толщиной щёк немолодые мужчины. Посмотрел он и на моего брата, и на своего сына — те притихли, прислушивались к его словам. Проверил, не приближалась ли к нам официантка. Сделал пару глотков из бокала (цвет напитка выдал, что Прохоров пил не коньяк, а морс).

— … Отец Маргариты Лаврентьевны, — говорил Илья Владимирович. — Лаврентий Семёнович Ольшанский, второй секретарь горкома. Поэтому она, как ты сам понимаешь, девчонка избалованная…

Прохоров покачал головой.

— … Ей позволено многое, — сказал он. — И она это прекрасно знает. Но только проблема даже не в ней, и не в её отце. А в её муже, Наиле Руслановиче Рамазанове. Ты слышал о таком?

Я пожал плечами.

— Не доводилось.

— Он директор Колхозного рынка, — сообщил Илья Владимирович. — Занял это место не без помощи тестя, как ты понимаешь. Ради Маргариты Лаврентьевны лет десять назад он развёлся с первой женой…

Прохоров постучал пальцем по столешнице.

— … И с тех пор ревнует новую жену к каждому встречному. Девчонка любит веселье. И красивых мужчин. Наиль это знает. Но дома её запереть не может: из-за влиятельного тестя.

Илья Владимирович посмотрел мне в глаза.

— Поговаривают, — сказал он, — уже насколько ухажёров Марго очутились в больнице: кто с поломанными рёбрами, кто с пробитой головой. У Рамазанова на рынке вертятся разные криминальные элементы…

Прохоров выдержал паузу, не спускал с меня глаз.

— … И он находит с ними не только общий язык, но и взаимную выгоду. Так что мужиков, которые интересовались Марго, временами избивают грабители. Понимаешь меня, Сергей? Это многие знают.

Директор швейной фабрики развёл руками (левой он двигал неуверенно).

— Поэтому в зале и нет очереди из мужчин, желающих танцевать с Марго, — сказал он. — И уж тем более, никто не провожает её домой, когда Наиль в командировке. Ты… понимаешь, о чём я говорю, Сергей?

— Разумеется, дядя Илья, — ответил я. — Всё понял. Не волнуйтесь. Спасибо за предупреждение.

Прохоров откинулся на спинку стула.

— Вот и хорошо, — сказал он. — Надеюсь, ты не наделаешь глупостей.

Посмотрел мне за спину и сообщил:

— А вот и наши салаты…

«…Почему в семнадцать лет парню ночью не до сна…» — мысленно подпевал я музыкантам.

* * *

— … Вы молодцы, парни, — говорил Илья Владимирович. — Успешная сдача экзаменов для поступления на первый курс института — это ваш первый серьёзный шаг к успешному будущему…

Я слушал речь Прохорова и крохотными глотками дегустировал коньяк. Заключил, что он не лучший из тех, которые я пробовал. Но и не плохой. И уж точно Светочка принесла нам в графине не подкрашенную карамелью или чаем водку, которую мне под видом коньяка или бренди наливали и новосоветские, и питерские, и московские бармены в девяностых годах.

— … Не смотрите на тех своих приятелей, кто уже сейчас работает на предприятиях и получает зарплату, — вещал Прохоров. — Их будущее уже предопределено, они почти упёрлись в свой потолок…

Я наблюдал, с каким удовольствием Кирилл и Артур поглощали простенькие, на мой взгляд, салаты — будто ели настоящие произведения поварского искусства. Сам же я не обнаружил в блюдах поваров из «Московского» ничего примечательного. Разве что бараний шашлык они готовили превосходно — с этим утверждением Прохорова я согласился.

— … Потерпите, парни. Учитесь. Диплом о высшем образовании станет вашим пропуском в те сферы, где неглупые люди… а вас я считаю умными… зарабатывают по-настоящему хорошие деньги…

Музыка стихла — голоса собравшихся в ресторане гостей сразу же показались мне излишне громкими. Я обернулся, взглянул на музыкантов. Увидел, что те общались с Маргаритой Леонтьевной Рамазановой. Марго жестикулировала, помахивала перед лицами артистов эстрады десятирублёвой банкнотой. Лидер коллектива кивнул — десятка перекочевала к нему в карман.

Я снова взглянул на Илью Владимировича (поверх бокала с коньяком).

— … У вас, парни, есть реальная возможность попасть в высшие эшелоны нашей социалистической жизни. Благодаря моим связям, вашей сообразительности и тому диплому, что вы получите через пять с половиной лет обучения…

Прохоров не договорил. Он смотрел мне за спину. Не донёс до рта бокал с морсом. Я сообразил, что привлекло его внимание, когда услышал плавную, будто убаюкивающую музыку. «Слова любви Вы говорили мне в городе каменном, — запели со сцены. — А фонари глазами жёлтыми нас вели сквозь туман…» На плечи мне легли уже знакомые женские руки.

— Пригласи меня потанцевать, Сергей Леонидович, — сказала Марго.

* * *