Черный дембель. Часть 2 (СИ)

— Да, мы с ней спим, — сказал я. — Но к любви это обстоятельство никакого отношения не имеет.

Лена вздохнула — будто очень устала.

Вскоре она свернула к «женскому» корпусу общежития, а я зашагал к «мужской» общаге.

* * *

Вечером Котова в мою комнату не явилась.

* * *

Но в понедельник утром Лена вновь отправилась вместе со мной и с моим младшим братом на пробежку. На большой перемене она снова сидела вместе со мной на лавке под каштаном — ела купленные мной коржики. Шла вместе со мной к общежитию. А вечером Котова вновь завалилась на мою кровать. Рассказывала о том, что Торопова и Артурчик сегодня поскандалили и тут же помирились; сообщила, что Света Миккоева после занятий в институте побежала в больницу к Барсику.

* * *

Олег Котов не затянул с ответом.

Во вторник в институте Лена мне сказала, что её брат «согласен».

* * *

Седьмого ноября я вновь прошёлся по украшенному красными флагами и баннерами проспекту Мира в составе колонны кафедры факультета экономики и организации машиностроительной промышленности. Первокурсники шагали в хвосте колонны, которая замыкала шествие студентов Новосоветского механико-машиностроительного института. Как и в прошлой жизни, я вместе со своим младшим братом нёс транспарант с надписью «Да здравствует марксизм-ленинизм!» Вот только теперь во время шествия я видел перед собой не затылок Коли Барсова, а коричневые локоны Лены Котовой.

Вечером события прошлой жизни повторились лишь отчасти. Я снова пил пиво (на этот раз разливное, а не бутылочное). Но не вместе с младшим братом и с Артурчиком, как «тогда». Кирилл и Прохоров ушли праздновать День Великой Октябрьской социалистической революции к своим подружкам (Торопова и Рауде соблюдали «вооружённый нейтралитет»). А я провёл вечер в компании с Котовой, с Мраморовым, с Красильниковым и с их сожителем шахматистом. Мы сидели за столом в комнате четверокурсников, пили пиво (наливали его в кружки из эмалированного бидончика), ели сушёную воблу, пели под гитару и травили ретро-анекдоты.

Восьмое ноября тоже был выходным днём. В этот день мы с Кириллом всё же съездили в посёлок, проведали родителей. Киру эта поездка была в тягость. Но он всё же согласился со мной, что «показать себя предкам» необходимо. К тому же, он не беспочвенно надеялся, что разживётся у отца деньгами. Встречи с Ингой быстро истощали его финансы, источником которых служила лишь стипендия (уже вторую неделю Кирилл питался в столовой за мой счёт). Поэтому он безропотно проследовал вслед за мной на трамвайную остановку сразу же после завтрака. И до вечера изображал перед родителями любящего и послушного сына.

В общагу мы с Киром вернулись затемно. Артурчик нас уже ждал в комнате. А в холодильнике мы обнаружили бутылки с пивом. Прохоров тоже сегодня ездил домой. Но сбежал из «этого дурдома» сразу же, как только получил от родителя деньги «на жизнь». От меня и от Кира Артур не скрывал, что недолюбливал новую жену своего отца и не питал особо тёплых чувств к сводным братьям. Но признался: отец от него этой любви и не требовал — напоминал ему, что он взрослый и самостоятельный. Вечером парни не пошли к своим подружкам. Потому что я рассказал им ту же историю, которую в воскресенье озвучил Олегу Котову.

* * *

Я стоял посреди комнаты; говорил негромко, но чётко и уверенно. Смотрел то на серьёзное лицо своего младшего брата (Кирилл не сводил с меня глаз, покусывал нижнюю губу), то рассматривал Артурчика (Прохоров потирал пальцем усы, разминал в руке не прикуренную сигарету). Котову я о своём возвращении из посёлка не известил: она меня об этом не просила. Да я и не хотел, чтобы Лена во второй раз слушала мой рассказ о грядущем нападении на ресторан «Московский» и о моём загадочном всезнающем друге (под которым я подразумевал самого себя). Потому что допускал: два варианта моего рассказа могли не совпасть в деталях (всё же я не читал их по бумажке).

— … Никто не гарантирует, что меня не обманули, — говорил я. — И что никакое ограбление не случится.

Выдержал паузу.

Кирилл и Артур переглянулись.

Я усмехнулся и сообщил:

— На такой вариант событий я очень надеюсь. Вот только я в него не верю.

— Чёрный, так может, бате моему об этом расскажем? — предложил Артурчик. — Он со всем разберётся.

Прохоров взмахнул сигаретой, будто волшебной палочкой.

Кирилл кивнул — поддержал предложение приятеля.

— И твой отец, и милиция потребуют от меня хоть каких-то доказательств, — сказал я. — И это правильно, это логично.

Развёл руками.

— Вот только у меня никаких доказательств нет. И имя приятеля, от которого получил информацию, я им не назову.

— Почему не назовёшь? — спросил Кир.

Он пошевелился, скрипнул стулом.

— В таком случае я подвергну его жизнь опасности. Да и не факт, что он не откажется от своих слов. Заявит, что знать ничего не знает о подготовке ограбления. В милиции нам не поверят. Но непременно сделают виноватыми, если налёт на «Московский» всё же состоится. Переведут на нас стрелки: объявят соучастниками преступления.

Кирилл спросил:

— И что мы сделаем?

Он снова закусил губу.