Черный дембель. Часть 3 (СИ)

— Ты хороший человек, Коля, — сказал я. — Поэтому я тебе помогу. Именно тебе. Не Марго. К ней у меня иное отношение. Но это сейчас не имеет значения. Я тебе обещаю: осенью нынешний муж Маргариты Лаврентьевны согласится на развод.

Я улыбнулся.

— Тебе лишь придётся переждать лето. Хоть здесь, в деревне. Хоть в том же Владивостоке. Решай сам. Мой тебе совет: только не показывайся вместе с Марго в Новосоветске. Экология этого города сейчас вредна для вашего здоровья.

Коля приподнял голову, выпятил массивный подбородок. Он вскинул руку и пригладил волосы на своём затылке. Не спускал с меня глаз — Николай словно прикидывал, говорил я серьёзно, или пошутил.

— Почему осенью? — спросил Уваров. — Почему не летом? Почему не сейчас?

Я развёл руками, приподнял плечи.

— Потому что сейчас я, как и ты, могу лишь набить Рамазанову морду, да оторвать ему голову. А это, как я уже тебе сказал, в настоящий момент не лучшая затея. Хотя и приятная — с этим я не поспорю.

Уваров повёл бровью.

— Что изменится осенью? — спросил он.

Я взял в руки ложку, взмахнул ею, будто волшебной палочкой.

— Кое-что изменится, Коля. Для меня — многое. К осени я стану волшебником.

— Кем?

Николай чуть подался вперёд — стол устало скрипнул.

— Волшебником, — повторил я.

Дёрнул плечами.

— Что это значит? — спросил Уваров.

Он сощурился, словно взял меня на прицел.

Я отсалютовал Николаю ложкой.

— Это значит, друг Коля, что я стану почти таким же, как старик Хоттабыч. Слышал о таком? Не в том смысле, что я превращусь в старика с бородой. Я стану таким же могущественным чародеем, как он. В переносном смысле, конечно.

Я ухмыльнулся и сообщил:

— К осени директор Колхозного рынка Новосоветска уже не будет для меня ветряной мельницей. Почти не сомневаюсь в этом. А это значит, что он подпишет документы о разводе. Без мордобоя и без отрывания головы.

Я указал на Николая ложкой и добавил:

— Если тебе… именно тебе, Коля… этот развод к тому времени всё ещё будет нужен.

* * *

Марго с подсказки Уварова отказалась от привезённых мною денег. Сказала, что никуда не поедет («пока»). Коля заявил, что в деревне Рамазанову «никто не найдёт». Он сообщил: соседи приняли Маргариту Лаврентьевну за дальнюю родственницу его покойной жены, приехавшую «погостить на лето в деревню» (Колины бывшие тесть и тёща покоились на кладбище в Майском). А участковый (отец Ниночки) пообещал, что «прищемит все любопытные носы», если вдруг возникнет такая потребность.

В гостях у Коли я сегодня пробыл чуть больше часа. Но дольше задерживаться в деревне я не собирался, о чём и сообщил после обеда Уварову. Николай не взял с меня плату и за бензин для мотоцикла («Обижаешь, студент!»). Он признался, что позаботился о топливе для Чижика заранее: предчувствовал, что я снова приеду к нему без полной канистры. Коля выбрался из-за обеденного стола и отправился к мотоциклу. Пока Уваров заправлял Чижика, я остался в летней кухне наедине с Маргаритой Лаврентьевной.

Я наблюдал за тем, как Марго убирала со стола остатки обеда и посуду.

Снова подумал о том, что не узнал бы эту женщину, если бы встретил её в Новосоветске.

Марго будто услышала мои мысли. Она замерла. Посмотрела мне в глаза — едва ли не впервые за сегодняшний день.

— Я совсем не такая, какой ты меня описал Коле, — сказала она. — Да, Сергей, я обманула тебя тогда. Прости. Но ты мне понравился, Серёжа. Очень. А у меня до тебя почти два года не было мужчины. Мы с Наилем давно не спим вместе.

Она улыбнулась.

Сказала:

— Прости уж мою женскую слабость, Сергей Леонидович. Я не желала и не желаю тебе зла. Жаль, что ты оказался такой… наивный и глупый. Я долго вспоминала ту нашу ночь. Очень долго. Ведь у меня не было никого после тебя… до Коли.

— До Барсика? — спросил я.

Маргарита Лаврентьевна удивлённо приподняла брови.

— Кто такой Барсик? — спросила она.

— Коля Барсов. Студент, которого изувечил твой муж. Помнишь его?

— Я поняла, о ком ты говоришь.

Маргарита Лаврентьевна вздохнула.

— Этот глупый мальчишка сам во всём виноват, — сказала она. — Преследовал меня. Буквально проходу мне не давал. Хотя я чётко ему сказала, что между нами ничего не может быть.

Марго покачала головой.

— Наивный. Возомнил себя Аленом Делоном. Вокруг меня в «Московском» стаями такие Делоны раньше вились. А я ведь говорила ему, чем это закончится. Он думал, что я шутила.

Она снова посмотрела мне в глаза.

— Серёжа, неужели ты считал, что я могла бы… с этим мальчишкой?

В голосе Марго прозвучали гневные ноты.

— Позлить Наиля — это одно, — сказала Маргарита Лаврентьевна. — Для этого мне хватало и флирта с его приятелями в ресторане. Я даже не целовалась ни с кем из них!.. Но этот мальчик…

Развела руками.

— Он ведь совсем ребёнок, — сказала Марго. — Не мужчина. Я даже не играла с ним. Ведь Рамазанов бы его раздавил и не заметил. Что и случилось. Наиль мне сам об этом рассказал.

Она не отводила взгляда от моего лица.

— Серёжа, неужто ты и в этом мою вину нашёл? — спросила она.

Сказала:

— Я не такая, поверь.

«Я не такая, я жду трамвая», — подумал я.

Пожал плечами.

Заявил:

— Поживём — увидим.

* * *