Чёрный дембель. Часть 3

Протянула мне смятую пачку сигарет «Marlboro». Я невольно усмехнулся: эта красная пачка выглядела пришельцем из иного мира. Такие сигареты курил в девяностых Артур Прохоров – у нас в московском офисе повсюду лежали похожие красные коробочки.

Я покачал головой.

- Не курю.

Настя пожала плечами, спрятала пачку и помахала перед своим лицом рукой – прогнала дым к морю.

Спросила:

- Он ушёл?

- Да.

Бурцева вздохнула, покачала головой.

- Хорошая была ночь, - сказала она. – Тихая. Спокойная. Пока у Феди шарики за ролики не зашли. Он мне блузку разорвал. Козёл. Все вы, мужики… дурными становитесь, когда выпьете.

Я пожал плечами – шагнул к склону Птичьей скалы: в направлении пансионата «Аврора».

- Эй! – окликнула меня Бурцева. – Сергей! Ты куда?

- Сейчас вернусь, - сказал я.

Выполнил своё обещание: вернулся к Насте с фонариком в руке – та встретила меня стоя, нервно курила. Я прикинул: Бурцева казалась сантиметров на пять пониже ростом, чем Котова. Выглядела она слегка полноватой, но не толстой.

- Испугалась, что ты ушёл, - сообщила Настя. – Я бы здесь заблудилась одна ночью. Я не местная…

- Это я понял.

- Как?

- Местные не курят «Marlboro».

Бурцева посмотрела на свою сигарету, нервно хихикнула.

- Наверное… - сказала она.

- Провожу тебя, - пообещал я, – до дома. Куда пойдём?

Настя открыла рот… но тут же его закрыла, не издав ни звука.

Она думала почти минуту.

- Я в деревне остановилась, - сообщила Бурцева. – У подруги. Но… там ещё и этот… живёт.

Она показала рукой вслед Фёдору.

Призналась:

- Что-то я сейчас туда не хочу.

Анастасия нервно затянулась табачным дымом.

- Тогда иди со мной, - сказал я, - в пансионат «Аврора». Там сейчас весело. Молодёжь гуляет. Песни под гитару…

- Зинка мне говорила: у вас там строгий режим.

Я усмехнулся и спросил:

- Какой может быть строгий режим летом на море?

Анастасия улыбнулась.

- Действительно.

- Ты со мной? – спросил я.

- Ладно, Сергей, идём… - ответила Настя.

Она поправила на груди блузу, подошла ко мне.

- Так ты здесь с Птичьей скалы на море любовался? – спросила она.

- Искал алые паруса…

***

К беседам со студенткой филологического факультета я подготовился заранее. Ещё в Новосоветске пересмотрел все предисловия и вступительные слова к популярным книгам. Вспомнил и прочитанные в интернете статьи о Булгакове, Есенине, Шукшине даже о Горьком. «Алые паруса» и теория администрации пансионата «Аврора» о том, что Гринландия Александра Грина находилась именно рядом с этим пансионатом, послужила лишь началом разговора. Бурцева едва ли не дословными цитатами из книги опровергла предположение, что на Птичьей скале встречала рассветы и закаты Ассоль. Бурцева спорила со мной на тему того, что своей известностью и популярностью автор повести «Алые паруса» обязан Максиму Горькому, который на опредёлённом жизненном этапе стал для Александра Грина «феей крёстной».

Поначалу столичная студентка шагала чуть позади меня, будто пряталась от моего взгляда. Однако шорохи в зарослях бурьяна сделали своё дело: примерно посреди соединявшей берег и шоссе тропки Бурцева вцепилась рукой в мой локоть. Я в этот миг невольно повернул голову… и беззвучно хмыкнул. Потому что увидел рядом с собой не ту, о ком подумал. Настя в этот момент зачитывала мне лекцию о философии Платона, явно рассчитанную «для чайников». Простыми «народными» словами пересказывала мне миф о Платоновой пещере, где на стенах мелькали лишь тени из «внепещерного» мира. Я кивал в ответ на её слова и представлял, как Настя рассказывала о теориях Платона «временно безработному» Фёдору Тартанову. Подумал даже: «Не поэтому ли в моей прошлой жизни Тартанов сбросил её со скалы?»

Пока мы шли к шоссе, я припомнил с десяток анекдотов на философские и филологические темы – Бурцева реагировала на них звонким заразительным смехом. Шорохи в траве Настю больше не страшили. От её испуга, вызванного поведением Фёдора, не осталось и следа. Анастасия выглядела весёлой и беззаботной. «Целая и невредимая», - подумал я. Отметил, что на этот раз Бурцева спустилась с Птичьей скалы по склону, а не упала с неё на мокрые камни. Мысленно поставил в своём воображаемом супергеройском списке очередную «галочку» - напротив строки с надписью «Анастасия Бурцева». Поздравил себя «с шестой девицей». Вполуха слушал рассуждения Бурцевой о греческом языке; поглядывал на то, как Настя размахивала сигаретой – она будто окуривала дорогу: по-шамански снимала с неё сглаз или порчу.