Черный дембель. Часть 5

В пятницу утром мы после завтрака отправились на Красную площадь. Прошлись мимо Мавзолея, прогулялись вдоль кремлёвской стены. Настя взвалила на себя роль нашего экскурсовода. Она болтала без умолку, буквально засыпала нас историческими фактами и цитатами о Москве из произведений советских и дореволюционных российских писателей. Мы пообедали пирожками в Александровском саду. А ближе к вечеру вернулись в гостиницу. Потому что на сегодняшний вечер у нас были билеты в театр.

* * *

До Театра сатиры мы доехали в такси. Не сунулись в метро. Потому что девчонки облачились в свои лучшие одеяния. Настя отвесила не один десяток комплиментов красному платью Котовой, которое Лена ещё и дополнила золотыми украшениями с рубинами. Похвалила она и наряд Тороповой (хотя Наташина блуза и чёрная юбка в сравнении платьем Лены смотрелись более чем скромно). Бурцева тоже принарядилась, словно на приём к королеве: в приталенное перламутровое платье. Мы с Кириллом надели пошитые осенью костюмы. Прохоров облачился в синие джинсовые штаны и рубашку — он единственный из нас выглядел «современно».

В театр мы вошли за полчаса до начала спектакля. Разделились по парам. На этот раз Бурцева шла под руку с Артурчиком. Настя здоровалась едва ли не со всеми встречными. А эти «встречные» называли её по имени и отвешивали ей комплименты. Перепадали комплименты и нам — особенно Котовой, в которой явно заподозрили представительницу нынешней «золотой» молодёжи. Я мысленно поставил «плюс» Марго. С фасоном платья для Лены она явно угадала. Гости театра то и дело задевали Котову взглядами. Женщины с почти нескрываемой завистью и интересом разглядывали наряд Лены. Мужчины плотоядно посматривали на фигуру Котовой.

Лена чужие взгляды словно не замечала. Она отвечала улыбкой на улыбки, комплиментами на комплименты. Не выглядела смущённой. Хотя я чувствовал, как она крепко сжимала мою руку: словно Лена боялась остаться среди этих людей в одиночестве. Вслед за Бурцевой и Прохоровым мы неторопливо прошли в зрительный зал. Спустились к своему ряду. Там я снова окунулся в уже знакомую атмосферу, которой наслаждался ещё в сентябре. Заметил, как заблестели глазища Котовой при виде театрального занавеса (прятавшего за собой сцену). Мне почудилось, что Лена затаила дыхание. Я улыбнулся. Потому что примерно на такую её реакцию и рассчитывал.

Артурчик шутил, Кирилл и Наташа шушукались, Бурцева сыпала историческими справками и цитатами из пьесы Гоголя. Котова молчала, лишь изредка невпопад кивала в ответ на вопросы, рассматривала занавес, лица зрителей, потолок зрительного зала. Она будто онемела в ожидании представления. Сверкала глазами, водила взглядом по сторонам, холодными пальцами сжимала мою руку. Она едва заметно, одними лишь уголками губ улыбалась мне, когда наши взгляды встречались. И вновь поворачивала лицо в сторону сцены. Поднялся занавес, музыка сменила ещё минуту назад звучавшие в зале голоса. На пока ещё слабо освещённой сцене появились актёры.

— Я пригласил вас, господа, — произнёс городничий (которого играл Анатолий Дмитриевич Папанов), — с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор.

* * *

Во время антракта я спросил у Лены, которая всё ещё заворожено смотрела на занавес:

— Ты хотела бы выйти на эту сцену?

Котова моргнула и взглянула на меня.

— Зачем? — спросила она.

— Чтобы быть по другую сторону занавеса. Участвовать в спектакле, а не смотреть на него из зала.

Лена неуверенно улыбнулась и сказала:

— Там такие актёры… Я рядом с ними выглядела бы глупой неумёхой.

— Это тебе так только кажется, — заверил я. — Ты бы прекрасно смотрелась рядом с ними.

— Эй, проснитесь! — окликнул нас Артурчик. — Мы сейчас в буфет идём. Пока там всё без нас не съели.

* * *

После спектакля Бурцева схватила Лену за руку и увела за кулисы. Нас они с собой не позвали — поэтому мы вместе с подавляющим большинством заряженных положительными эмоциями зрителей побрели к выходу из театра. Я пообещал Лене и Насте, что мы дождёмся их около входа в театр. Но у самого входа места для нас не нашлось: нас оттеснили едва ли не к углу здания. Наташа и Кирилл делились друг с другом впечатлениями о спектакле. Прохоров курил (первую сигарету он выкурил едва ли не в три затяжки, а вторую раскуривал неторопливо, выпускал клубы дыма поверх голов сновавших мимо театра советских граждан).

Котова и Бурцева задержались в театре на сорок минут.

За это время мы не отморозили носы, но уже рассуждали вслух о тёплом укрытии.

До гостиничного комплекса снова ехали в машинах такси.

Поздно вечером, в гостинице, Лена мне рассказывала, с кем из актёров Настя её сегодня познакомила. Перечислила имена и фамилии. Поделилась впечатлениями от общения со знаменитостями.

— Представляешь, Серёжа, — сказала она, — Ширвиндт и Миронов вспомнили, как подписывали для меня фотографию. Настя им меня представила. Они посмотрели на меня и воскликнули: «Так вы и есть та самая Лена⁈»