Черный день

Когда она отступила, на ее месте образовалась отмель из жидкой наносной грязи, перемешанной с трупами людей и животных. Новая береговая линия могла находиться в километре или двух от старой. Потом началась зима, вода стала льдом, а тысячи мертвых тел вмерзли в него, застыв, как мухи в янтаре. И вот они здесь. Люди, вырванные волной из своих домов, намертво вмерзли в лед. Когда Архангел Гавриил вострубит, созывая всех на Страшный Суд, им придется затратить немало усилий, чтобы из него выбраться. Они ждали его, зная, что он придет.

Спокойно, парень! Дыши глубже. Мертвых нечего бояться. Они лежат тихо и никого не кусают. Здесь тебе не шедевр Джона Ромеро. Наоборот, по нашим временам мертвый сосед — хороший сосед. Бояться нужно живых. Это у них появляется навязчивое желание сделать мертвым тебя.

Рядом с этим некрополем Данилов вдруг вспомнил про то, что где-то далеко позади, на дне безымянного оврага, остались лежать три трупа с аккуратными дырками во лбах и начисто снесенными затылками. Да, они были подтверждением Сашиной теории: «Мир не без злых людей». Причем зло здесь не было абстрактным. Оно было реально, зримо, осязаемо. Это зло не пряталось в далеких горах, не кралось темной ночью с кинжалом в зубах. Нет. Оно могло все эти годы проживать на соседней улице, покупать продукты в том же магазине, что и ты, ходить в одну школу, сидеть за одной партой.

Они сполна заслужили свою смерть, но она пришла к ним не как расплата. Они просто оказались не в том месте не в то время — как, впрочем, и остальные. Как миллионы других людей, которые погибли, сгорели двадцать третьего на работе, дома, в гостях, в машинах и в автобусах; перед телевизором и в собственных постелях. Это была не кара Божья, а нелепая случайность.

Александр размышлял с диким чувством полной ирреальности, а из ледяных могил продолжали глядеть пустыми глазами жертвы великого потопа. Правда об этом кошмаре когда-нибудь да всплывет. Лед, в отличие от огня, сохранит в себе следы до конца зимы. Вот только не факт, что будут люди, которые их увидят.

Данилов шатался. Мир вокруг него терял четкость, грозил перевернуться и стряхнуть его со своей гладкой поверхности. Так продолжалось почти минуту. Больше всего он боялся снова упасть, потому что догадывался, что может не подняться и навсегда остаться в этом месте.

Качание еще не утихло, а Александр уже шел прочь самым быстрым шагом, на какой был способен. От того, чтобы перейти на бег, его удерживал только страх споткнуться еще об один такой же «предмет».

Саша опомнился, только когда кошмар остался позади, а вокруг, насколько хватало света, тянулись ряды голых мертвых берез. Он приближался к шоссе. На опушке парень остановился, вслушиваясь в шум, доносящийся со стороны дороги, и тут же опустился на снег, укрывшись за горкой валежника. Возможно, это было лишнее, но осторожность еще никогда не вредила ему.

Машины ехали почти в полной темноте, по всем правилам светомаскировки. Колонна растянулась почти на километр. Он сбился со счета, считая машины. Караван был явно больше, чем тот, который проезжал мимо него, когда он находился в плену. А те четверо, на кого угораздило нарваться беднягам-мародерам, могли быть только этим… как его там… передовым охранением. Ночным дозором, короче говоря. Да, сейчас это был один из двух возможных способов передвижения по дорогам. Второй выбрал он сам. Или большая вооруженная группа — или бродяга-одиночка.

Чуть ли не половину колонны составляли оранжевые вахтовки на базе КамАЗов и «Уралов». Данилов не раз видел такие в родной области. На них возили рабочих на различные угольные предприятия. Вывод напрашивался сам собой. Перевозят не груз, а людей. Похоже, кто-то очень важный собрал подчиненных с семьями, провизию, вот теперь они и перебазируются куда-нибудь, где можно пересидеть самые тяжелые денечки. Сволочи…

Почему-то Данилов вдруг проникся острой завистью к людям, которые сейчас ехали в тепле и сытости, под охраной вооруженных мордоворотов, направлялись в надежное и безопасное место. Наверно, с такой злобой не смотрел бы и обитатель бразильских трущоб на кутежи золотой молодежи Сан-Паулу.

Вот так всегда. Напрасно он думал, что апокалипсис смел все социальные перегородки, приравнял и раба, и тысяченачальника, как написано в одной священной книге. Ни хрена подобного. Наоборот, кто был никем, теперь имеет гораздо меньше шансов выплыть, чем тот, кто был всем.

Так чья ж такая кавалькада? Олигарх, градоначальник или губернатор удирает? Полпред? Глава военного округа? А почему он в таком случае не прихватил какой-нибудь легкой бронетехники? БТР там, БМП, БРДМ — вспомнил Саша названия, знакомые только по книжкам.

Нет, тут скорее штатские. Можно сказать, ему повезло. Будь это военные, даже бывшие, как Миха, они бы из него решето сделали, никакие зигзаги не помогли бы. А у этих лбов, похоже, больше понтов, чем умения.