Черный день

Все они были вооружены. На пятерых у них было два автомата, два помповых ружья и четыре пистолета. У всех была и решимость пустить оружие в ход при малейшей угрозе. Держа под наблюдением всю сферу в 360 градусов, они пересекли пустой холл, прошли мимо покинутого стола консьержки, на котором рядом с раскрытым каталогом «Stratford-on-Avon» стоял стакан чая, неясно как сохранивший вертикальное положение.

Под потолком застыла мертвая камера наблюдения на длинном кронштейне. Пол был истоптан так, словно тут прошла целая демонстрация, оставившая после себя горы мусора. Им приходилось смотреть в оба и тщательно выбирать дорогу, ступая почти след в след.

— Хрень какая-то, — произнесла полушепотом Мария. — Где народ?

— Кто-то может быть и у нас, — снизошел до ответа командир. — А остальные… вокруг. Кроме тех, которых мы в котлованы свезли.

— Это понятно, — кивнула девушка. — Но в городе полтора миллиона, а у нас пять тысяч не наберется. Столько же мы похоронили. А тел вокруг не так уж много. Что-то не сходится.

— Может, в пригороды подались? — предположил Иван. — Я бы на их месте так сделал.

— Многие ушли, — кивнул Ефремов. — Но явно не все.

— Так что, остальные сквозь землю провались? — снова подала голос Маша.

На этот раз ее реплика прозвучала довольно громко, и на нее зашикали. Павел сделал знак, что дискуссия окончена, и на этом все разговоры прекратились. Прислушиваясь к каждому шороху и стараясь производить как можно меньше шума, они миновали холл и оказались в широком коридоре, в который выходили четыре двери из ценных пород дерева. Планировка тут тоже была не такая, как в домах для простых смертных. Похоже, весь первый этаж здания был поделен между четырьмя квартирами.

Сейчас все двери были распахнуты настежь. Можно было подумать, что жильцы приняли первый взрыв за землетрясение и разом забыли про чудесные свойства своего дома. Выбежав на улицу, они, вероятно, стали жертвами второго взрыва.

Коридор был под стать всему остальному, просторный и помпезный, с тропическими растениями в кадках, бронзовым литьем и парой красивых репродукций на стенах. Портила великолепие только та же бурая грязь на полу.

Но на лестничную площадку они не попали. Проход к ней преграждала внушительная металлическая дверь, снабженная прорезью для электронного ключа. Путь на верхние этажи оказался закрыт.

Теоретически они могли вскрыть ее. Хотя их группа и отправилась в дорогу налегке, освободив как можно больше места для груза, керосинорез у них в машине был, так как входил в список самого необходимого снаряжения. Но командир рассудил, что лучше не тратить время и дефицитное горючее. Дверь явно была не из простой листовой стали, а наверху вполне могла оказаться еще одна. В первоначальный план пришлось внести коррективы и поискать убежище на первом этаже.

Разделившись на двойки, они начали поиски комнаты с целыми стеклами, где можно бы было стать лагерем и на время снять с себя надоевшие костюмы. Чернышева с Иваном немного отстали, задержавшись возле дверей пассажирского лифта. Девушке надо было подтянуть лямку рюкзака.

В этот момент до ее слуха донесся идущий откуда-то сверху слабый писк или плач.

— Стой… — замерла Маша. — Слышал?

— Что такое? — моргнул Иван.

— Как будто плачет кто-то.

— Показалось тебе, — пожал плечами Ваня.

— Да нет же! Я точно слышала. Как будто ребенок…

— Маша, ты бредишь. — Парень посмотрел на нее с сочувствием. — Какой ребенок? Две недели… Пошли, надо идти.

— Подожди-ка!

— Э… э! Не надо!

Но Машу уже поздно было останавливать. Одним движением она стянула с себя противогаз, и тут же в ее сознание ворвались, на мгновение затопив его, десятки ощущений. Запахи, звуки. Тот самый плач, только гораздо отчетливее. Жалобный, полный тоски, боли и страха. Ребенок? Но как?..

Ей ли было не знать, что дети погибали первыми. И дело было даже не в низкой сопротивляемости организма, а в том, что их жизненно важные органы находились ближе к уровню земли. А значит, и ближе к выпавшим на нее радиоактивным осадкам.

Когда она смотрела на маленькие трупики, ей мучительно хотелось, чтобы к ней в руки попался тот, кто это начал. Расчленять его скальпелем — только медленно, очень медленно.

В этот момент крик раздался снова. Свое решение Чернышева приняла мгновенно.

— Ваня, у тебя же есть ломик? — тронула она за рукав товарища.

Девушка могла поклясться, что звук идет сверху.

Глава 4 Зверь

Это оказалось несложно. Одно движение ломика, и в двери щелкнуло. Развивая успех, Иван чуть подналег на инструмент плечом, расширяя зазор. Дверь расклинилась. Она и была спроектирована так, чтобы снаружи работники соответствующих служб могли открыть ее без особого труда.

Мешая друг другу, оба они рванулись вперед и осветили пространство кабины своими светодиодными фонарями. Когда дрожание двух источников света успокоилось, Чернышева аж присвистнула. Любят же эти нувориши пускать пыль в глаза. Стены, отделанные дорогими породами древесины, зеркало в бронзовой раме. Медные поручни, мозаичный пол под мрамор, черный матовый потолок.