Черный день

Народ разбрелся кто куда. Некоторые бестолково шарахались по сторонам, другие сидели на корточках и покуривали, третьи с любопытством оглядывали разрушенные здания. Самые смелые заходили в подъезды и магазины первых этажей, то ли проверяя их на предмет наличия полезных вещей, то ли просто из любопытства. Люди вряд ли хоть приблизительно представляли, какой опасности себя подвергают. Стайка подростков — а их-то кто сюда пустил? — носилась по улицам, похожим на голливудскую декорацию, залезая на исковерканные автомобили.

От этого зрелища у майора чуть не случился сердечный приступ. Он знал, в чем тут дело, но легче от этого не становилось Да, человеческая психика, а детская в особенности, не может выдержать непрерывное напряжение. Да, когда-то она или сломается, или автоматически расслабится. Но ведь должен же кто-то указывать людям, когда можно расслабиться, а когда — ни-ни. Для этого и существует начальство.

«Без моего чуткого руководства они пропадут, — понял Демьянов. — Ни на кого нельзя полагаться».

Даже солдаты, на которых так надеялся Сергей Борисович, проявили себя не лучшим образом. Они больше обменивались шуточками и форсили перед девчонками, чем приглядывали за порядком.

При помощи мегафона и накопленных в армии запасов красноречия Демьянов разогнал этот балаган в мгновение ока. С комендантом он разберется потом. Сейчас главное — навести порядок и поскорее спустить всех вниз. Теперь майор не считал безопасной даже относительно благоустроенную территорию вокруг убежища.

Участники рейда спрыгивали с грузовиков и присоединялись к горе-уборщикам, подгоняя их окриками и командами. Неорганизованная масса была поймана, стреножена, разбита на звенья и отряды. Дело закипело. В полчаса работа была закончена.

Ну вот, наконец-то справились. Теперь надо быстро стаскать все коробки из грузовиков вниз. Машенька тоже носила их, но ей оставили какие полегче — тебе, мол, рожать еще предстоит. Она в ответ только хмыкнула — мол, никогда не задумывалась об этой перспективе. Хотя это, конечно же, было ложью.

Когда с разгрузкой было покончено, машины загнали обратно в гараж. Еще пригодятся, хоть и неясно, когда именно. Каждая новая вылазка оказывалась на порядок труднее предыдущей. Погода все портилась, температура падала почти на градус в сутки, но другого способа достать необходимое для жизни у них не было.

Затем под душ. Сначала в костюме, потом без него, чтобы смыть с себя всю зловредную грязь, чтобы ни крупинки ее не пронести в убежище. Только тогда можно было отдохнуть и чуть расслабиться. Только чуть — ведь впереди очередные тревожные будни.

Их встречали как героев. Было объявлено о временном повышении продовольственного довольствия для всех без исключения. Люди, отвыкшие за это время от чувства сытости, плакали от радости при виде вздымающихся до потолка штабелей банок с тушенкой. Им были рады те самые горожане, которые еще две недели назад стали бы крутить нос и придирчиво осматривать этикетки. Слишком много сои, слишком мало мяса, да и консервантов полный набор! Голод сделал людей менее разборчивыми. Тогдашний суррогат теперь казался им пищей богов. Но ни одна банка не была съедена просто так. Варили суп — сначала густой и наваристый, а затем жидкий и почти безвкусный, чтоб растянуть удовольствие подольше. Демьянов через голову коменданта — черт его знает, вдруг взбрыкнет и запретит! — отдельно распорядился по поводу детей и тяжелобольных. Их пайку сделали немного разнообразнее.

Эти события улучшили настроение жителей убежища. В глазах укрываемых стало чуть меньше тоски и отчаяния. Правда, те, кто не потерял от радости способности заглядывать вперед, даже в эти минуты радости могли бы поразмыслить и прийти к выводу, что все сделанное — полумеры, способные только отсрочить неизбежное. Для решения проблемы требовались радикальные действия.

Глава 4 Час Икс

Прошла неделя. Поверхность быстро остывала. Дождь успел превратиться в снег, лужи начали покрываться тонким льдом, а пепел все еще витал на высоте, недосягаемой для дождей, которые могли бы вымыть его из атмосферы. И был день восьмой, и наступила настоящая ядерная зима.

Время пластично. Иногда бывает, что час тянется как вечность, но в этот раз четыре дня пролетели как одна «пара» в университете, как скучная лекция, которую читает по бумажке преподаватель, ненавидящий свою работу.

Данилов растворился в толпе и в последний раз вел себя «как все». Вести растительный образ жизни и стоять в бесконечных очередях, занимавших добрую четверть дня, оказалось несложно. Иногда Саша жалел, что занят этим не весь день. Потом ему приходилось лежать, уставившись в потолок, слушать тягучую депрессивную музыку в наушниках плеера, найденного в разграбленном ларьке, и стараться не думать, что будет потом. Суп с котом, черт бы его побрал.