Чёрный диггер

Окружённые столь воинственным кортежем, они пересекли двор, прошли через крошечную проходную, в которой в этот момент не было даже признаков вахтёра, и оказались на улице, где стояли, внимательно разглядывая окрестности, ещё шесть человек. Количество лиц, сопровождавших Войцеха Казимировича, росло с каждой минутой.

Не теряя времени, все стали рассаживаться по машинам, припаркованным у ограды. Войцеху Казимировичу достался высокий темно-синий «Ниссан» с тонированными стёклами. Славик со своим неразговорчивым партнёром загрузили Профессора на зад неё сиденье, сев по бокам и сдавив своими торсами так, что он не мог не только пошевелиться, но даже нормально вздохнуть.

Сюда же поднялись ещё два человека из тех, с тяжёлой артиллерией, и сам Управляющий. Садясь, он осмотрел всех и грозно приказал, указывая на Войцеха Казимировича:

— Смотрите. Если что, отвечаете за него головой. И всем остальным хозяйством.

— Вы слишком высокого мнения обо мне, — подал Профессор голос с заднего сиденья. Говорить было тяжело из-за налегавших на него хлопцев, курвы их мамы!Вы думаете, у меня под началом целая армия, чтобы сразиться с вами?

— Да мало ли? Всякое бывает, уважаемый вы наш Профессор. Насторожённость продлевает жизнь, особенно в таких делах, а беспечность её…

— Если бы у меня было хоть с полдюжины ребят, мы бы с вами уже не беседовали, — мрачно проворчал Войцех Казимирович.

— Поехали, — приказал Управляющий шофёру и бросил в сторону Профессора:

— Насколько же вы злобный и неуживчивый тип, Рушинский. Все-таки общество право в том, что отвергает вас и таких, как вы.

Войцех Казимирович промолчал.

Вереница автомобилей тронулась с места. Впереди «Ниссана» ехала красная «Шкода» последней модели, а замыкал шествие приземистый вместительный «БМВ». В таком порядке они двигались по улицам, то вливаясь в оживлённый поток машин, то выныривая из него и сворачивая в тихие улочки и сквозные переулки, а затем снова возвращались на один из главных проспектов. «Шкода» и «БМВ» вели наблюдение за тем, чтобы никто не вцепился им в хвост. Управляющий действительно был очень осторожен и старался учитывать все варианты.

Милицейские и военные посты встречались им на каждом шагу. Видно было, как они придирчиво и дотошно изучали документы у остановленных водителей. Но их всюду пропускали беспрепятственно, лишь бросив внимательный взгляд на номерные знаки.

— Карантинные мероприятия в действии, — сказал Профессор, когда они проезжали мимо одного из таких постов. — Прекращать не собираетесь?

— Вот сегодня и прекратим, — ответил Управляющий. — Сейчас убедимся, что все в порядке. К вечеру сообщим, что количество инфицированных начало резко снижаться, а завтра объявим, что никакой эпидемии не было, а была просто новая разновидность вируса, скажем, гриппа, которую успешно нейтрализовали наши доблестные врачи. И снимем карантин.

— А те люди, что в больницах?

— Выпишем, куда же их девать? Пусть идут на все четыре стороны, — сказал Управляющий с такой железной уверенностью, что даже менее недоверчивый человек, чем Войцех Казимирович, засомневался бы в этих словах.

Их блуждание по городу закончилось на одной из улиц за стадионом железнодорожников, перед длинным двухэтажным зданием, окна которого были затянуты витыми решётками. Фасад здания украшали буквы «Интраст». И все.

Никакой дополнительной информации, что это такое: фирма, банк или ресторан.

Скорее всего, и то, и другое, и третье, вместе взятое, но для узкого круга людей.

Они остановились на вымощенной площадке перед зданием и, к величайшему облегчению Войцеха Казимировича, выбрались из машин. Сдавленная грудная клетка Профессора настоятельно требовала полноценного глотка свежего воздуха. Но как следует отдышаться ему не дали, а опять, подхватив под руки, чуть ли не бегом провели по площадке и втолкнули в тяжёлую дверь тёмного дерева, отделанную с другой стороны железом.

Внутри их встретили два человека, один из которых протянул Управляющему конверт из плотной жёлтой бумаги. Тот принял конверт как нечто незначительное, не стоящее даже толики внимания, а не то что нескольких месяцев кропотливой работы.

— В операторскую, — приказал он сопровождающим. — Где Дзигуро?

— Уже там, Роман Александрович, — ответил один из встречавших.

Они прошли по широкому коридору, свернули налево и, открыв большую двустворчатую дверь, оказались в помещении, являвшем собой нечто среднее между актовым залом и диспетчерской аэропорта. Что-то общее в нем было и с квартирой Юры Хвата, но здесь все было покруче, намного круче, если быть объективным.

— Туда его, — распорядился Управляющий, указав на стоявший посреди зала столик с тонкими металлическими ножками. Похожие, но, конечно, попроще столы ранее можно было встретить в наших пельменных, студенческих столовых и иных пунктах общественного питания.

Сторожа подтащили Войцеха Казимировича к этому столу и усадили на жёсткий и весьма неудобный стул с виниловым покрытием. Наручников они так и не сняли.