Черный дом

А что Джордж Поттер? Он потрясен? Смирился с неизбежным? То и другое? Трудно сказать. Но когда налитые кровью глаза Нюхача встречаются с карими глазами Поттера, последний не отводит взгляда. На автостоянке за спиной Поттера – напряженная тишина. Энди Райлсбек и Морти Файн, стоящие между Дэнни Щедой и Дитом Джесперсоном, глядят во все глаза. Уэнделл Грин поднимает фотоаппарат и, набрав полную грудь воздуху, задерживает дыхание, словно снайпер, поймавший в прицел (а это один-единственный шанс) главнокомандующего армии противника.

– Вы убили мою дочь? – спрашивает Нюхач. Вежливый вопрос звучит пострашнее дикого крика, и все вокруг замирают, затаив дыхание. Все ждут, тишину нарушает лишь полный печали гудок корабля, застигнутого туманом на реке.

– Сэр, я никогда никого не убивал, – отвечает Поттер. Говорит мягко и ровно. Его слова достигают сердца Джека. Они произнесены с достоинством. Поттер словно говорит за всех напрасно обвиненных хороших людей.

– Отойди, Нюхач, – подает голос Джек. – Вам нужен другой человек.

И Нюхач, уверенность которого, что перед ним маньяк-убийца, заметно поколебалась, отступает в сторону.

Прежде чем арестованный и копы сдвигаются с места, тишину прорезает резкий, радостный вопль, конечно же, Уэнделла: «Эй! Эй, Рыбак! Улыбнись в объектив!»

Оборачиваются все, не только Поттер. Иначе нельзя, уж очень призывный крик. Фотовспышка освещает стоянку, потом вторая, третья, четвертая!

– Чтоб ты сдох! – рычит Дейл. – Парни, пошли! Джек! Джек, ты мне нужен!

– Дейл! Разобраться с этим подонком? – кричит кто-то из копов.

– Оставь его в покое! – отвечает Дейл и увлекает арестованного к двери. Только когда она закрывается за ним, Поттером, Джеком, Томом и Бобби, Дейл признается себе: он практически не сомневался, что Нюхач отобьет у него старика и свернет ему шею, как цыпленку.

– Дейл? – спрашивает Дебби Андерсон, вышедшая из дежурной части в коридор. – Все в порядке?

Дейл смотрит на Джека. Тот все улыбается, скрестив руки на груди.

– Думаю, что да, – отвечает он. – Пока.

Двадцать минут спустя Джек и Генри (этому джентльмену разрешили выйти из кабины и препроводили в полицейский участок) сидят в кабинете Дейла. Из дежурной части доносится гул разговоров и взрывы смеха: там собрались практически все копы. Можно подумать, что полиция Френч-Лэндинга встречает Новый год. Иной раз слышатся громкие шлепки: мальчики и девочки в синей форме хлопают друг друга по спинам и плечам. Скоро Дейл положит этому конец, но пока дает им возможность снять напряжение. Он понимает их чувства, хотя сам уже думает о другом.

У Джорджа Поттера сняты отпечатки пальцев, он посажен в камеру наверху с предложением хорошенько подумать и во всем признаться. Детективы Браун и Блэк из управления полиции Висконсина уже едут в участок. В общем, этот этап закончен. Что же касается триумфа… улыбка его друга и рассеянный взгляд говорят, что триумф откладывается.

– Я не думал, что ты предоставишь Нюхачу шанс, – говорит Джек. – И хорошо, что предоставил. Если бы ты попытался применить силу, могли возникнуть серьезные осложнения.

– Полагаю, этим вечером я лучше понимал его чувства, – отвечает Дейл. – Так уж вышло, что я сам не мог найти сына и перепугался до смерти.

– Дэвида? – Генри наклоняется вперед. – С ним все в порядке?

– Да, дядя Генри. Тревога была ложной.

Дейл поворачивается к мужчине, который теперь живет в доме его отца. Он помнит тот миг, когда Джек впервые увидел Торнберга Киндерлинга. К тому времени они были знакомы чуть больше недели. Этого времени хватило, чтобы сформировать первое мнение о Джеке, но он еще не понял, что жизнь столкнула его с экстраординарной личностью. В тот день Дженна Мэссенгейл из «Гриль-бара» рассказала Джеку о привычке подвыпившего Киндерлинга зажимать ноздри пальцами, выставляя вперед ладонь.

Они только вернулись в полицейский участок после разговора с Дженной, на автомобиле Дейла, и он коснулся плеча Джека, когда тот собрался вылезти из кабины. «Назови имя, и ты увидишь лицо этого человека еще до ужина, как любила говорить моя мать». Он указал на Вторую улицу, где широкоплечий лысый мужчина как раз вышел из табачного магазина с газетой под мышкой и пачкой сигарет в руке.

– Торнберг Киндерлинг собственной персоной.

Джек наклонился вперед, и ни до, ни после Дейлу не доводилось видеть более острого (и, возможно, безжалостного) взгляда.

– Ты хочешь подойти к нему? – спросил Дейл.

– Нет. Тихо.

Джек просто сидел в машине Дейла, одной ногой в кабине, второй – касаясь асфальта, его глаза превратились в щелочки. Вроде бы, так показалось Дейлу, даже не дышал. Наблюдал, как Киндерлинг открывает пачку сигарет, достает одну, сует в рот, закуривает. Наблюдал, как Киндерлинг бросает взгляд на заголовок первой полосы, а потом неспешно идет к своему автомобилю, внедорожнику «субару». Наблюдал, как садится за руль. Наблюдал, как отъезжает. Тут Дейл понял, что и он сам все это время не дышал.

– Ну? – спросил он, когда «субару» Киндерлинга скрылся из виду. – Что скажешь?

И Джек сказал: «Думаю, это он».