Черный дом

Джек Сойер стоит на коленях на Конджер-роуд, думая: «Я был ненамного старше этого мальчика, когда пересек Америку и Долины, чтобы спасти жизнь своей матери». Он знает, что это правда, и при этом сам себе не верит. Но помнит, каково это, быть двенадцатилетним, маленьким, испуганным, беззащитным, бежать, не привлекая к себе внимания, на шаг впереди теней, грозящих накрыть и поглотить. Все должно закончиться. Тай прошел через девять кругов ада, он имеет полное право вернуться домой.

К сожалению, последняя точка еще не поставлена. Осталось одно дельце.

– Тай.

– Хочу. Домой.

Если в глазах мальчика и затепливался свет, сейчас он потух. У него лицо беженца на контрольно-пропускном пограничном пункте или человека у ворот концлагеря. Он провел слишком много времени в земле опопанакса. И он же ребенок, черт побери, еще ребенок. Он не заслуживает того, что собирается сделать с ним Джек Сойер. Но с другой стороны, и Джек Сойер не заслуживал тех страданий, которые ему пришлось пережить. Сие ничего не доказывает, но придает ему мужества реализовать намеченное.

– Тай. – Он ухватывает мальчика за плечо.

– Вода. Мама. Домой.

– Нет, – качает головой Джек. – Еще нет. – Разворачивает мальчика. На его лице ярко блестят капли крови лорда Малшана. Джек чувствует, что люди, которые пришли с ним, которые ради него рисковали жизнью и психикой, начинают хмуриться. Не важно. Он должен выполнить свою работу. Он – копписмен, а здесь совершаются противозаконные деяния.

– Тай.

Молчание. Мальчик стоит понурив голову. Старается превратиться в растение, которое может только дышать.

Джек указывает на уродливое сооружение из балок, транспортеров, ферм, дымящихся труб. Указывает на детей-муравьев. Вершина Большой Комбинации прячется в облаках, основание уходит в землю. Как далеко в каждом направлении? На милю? Две? Есть ли дети выше облаков, в кислородных масках, поворачивающие рычаги, вертящие шестерни, перемещающие транспортеры? Есть ли дети внизу, изнывающие от жара подземного огня? Внизу, в лисьих норах и крысиных норах, куда никогда не заглядывает солнце.

– Что это? – спрашивает мальчика Джек. – Как ты это называешь? Как называл Берни?

Тай молчит.

Джек встряхивает мальчика за плечо. Не так уж и нежно.

– Как ты это называешь?

– Эй. – В голосе Дока слышится возмущение. – Вот это уже лишнее.

– Заткнись. – Джек на него не смотрит. Он смотрит на Тая, пытаясь разглядеть в синих глазах что-либо, помимо пустоты. Ему нужно, чтобы мальчик увидел эту гигантскую, стонущую махину. Действительно увидел. Потому что, не увидев, как он может ужаснуться? – Что это?

Тай отвечает после долгой, долгой паузы:

– Большая. Большая. Большая Комбинация. – Слова медленно сползают с губ, словно он говорит во сне.

– Большая Комбинация, да, – кивает Джек. – А теперь останови ее.

У Нюхача отваливается челюсть.

– Джек, ты сошел… – начинает Дейл, замолкает.

– Я. Не. Могу. – Тай с обидой смотрит на Джека, словно тот и так должен это знать.

– Ты можешь, – настаивает Джек. – Можешь и остановишь. А как может быть иначе, Тай? Или ты думаешь, что нас не замучает совесть, если мы повернемся к ним спиной и отведем тебя к матери, чтобы она напоила тебя горячим шоколадом и уложила в постель? – Он повышает голос и не думает замолкать, хотя видит, что мальчик плачет. Снова трясет Тая. Тот сжимается в комок, но не пытается вырваться. – Ты думаешь, кто-нибудь будет счастлив, зная, как надрываются эти дети, как работают из последних сил, пока не упадут, после чего их заменяют другие? Ты будешь видеть их лица в своих снах, Тайлер. Ты будешь видеть их лица, и их маленькие грязные ручки, и их окровавленные ножки в своих гребаных снах.

– Прекрати! – вмешивается Нюхач. – Прекрати, а не то я тебе врежу.

Джек поворачивается, и Нюхач отступает под его яростным взглядом. Смотреть на Джека Сойера в таком состоянии все равно что смотреть в дин-та.

– Тайлер.

Губы Тайлера дрожат. Слезы текут по грязным щекам.

– Хватит. Я хочу домой!

– Как только ты остановишь Большую Комбинацию. Потом пойдешь домой. Не раньше.

– Я не могу!

– Можешь, Тайлер. Можешь.

Тайлер смотрит на Большую Комбинацию, и Джек чувствует, что мальчик пытается что-то сделать. Ничего не меняется. Конвейеры движутся, кнуты свистят, иногда кричащая точка валится (или прыгает) с тронутой ржавчиной южной стороны сооружения.

Тайлер переводит взгляд на Джека, и пустота в его взгляде вызывает у последнего жуткую ненависть. «Я не мо-о-о-гу!» – верещит Тайлер, и Джеку остается только удивляться, как такой неделух сумел остаться в живых. Неужели он растратил весь свой потенциал на то, чтобы выжить? Неужели? Джек не может с этим смириться. Злость захлестывает его, и он отвешивает Тайлеру оплеуху. Крепкую оплеуху. Дейл ахает. Голову Тая отбрасывает в сторону, его глаза изумленно раскрываются.

И тут шапка слетает с его головы.

Джек стоял на коленях перед мальчиком. Его отбрасывает назад, он приземляется на задницу посреди Конджер-роуд. Мальчик… что?

«Оттолкнул меня. Оттолкнул меня силой мысли».