Черный дом

А последним, решающим доводом в пользу того, чтобы сдаться на уговоры Стаса и отвести приятелей к месту его вчерашних злоключений, стал вновь явственно возникший перед ним образ Алины. Но не действительный образ свирепой, кровожадной мегеры, мучительницы и садистки, каковой она была на самом деле, а обманчивая, воздушная, обольстительная фигура полуобнажённой загадочной соблазнительницы, случайно встретившейся ему вчера на окраине людного сквера и властно завладевшей его вниманием, воображением, чувствами. Едва лишь этот чистый, сияющий облик явился ему, как сердце его застучало сильнее, дыхание сделалось учащённее, во рту пересохло, будто он испытывал жажду. И все сомнения и колебания тут же исчезли, страха как не бывало. Он готов был идти немедленно, сию же минуту, лишь бы снова – ещё хоть раз – увидеть её! Зачем увидеть, с какой целью? Что после всего происшедшего между ними он мог ей сказать и что она могла ему ответить? На эти вопросы у него не было ответов. Да он и не задумывался сейчас об этом. Одно страстное, всепоглощающее желание, необъяснимое и алогичное, владело им в этот момент: видеть её! Хоть на одно короткое мгновение, хоть краем глаза…

Не пытаясь больше разбираться в своих несколько странных, удивлявших его самого переживаниях, он, чтобы поскорее положить им конец и не терзаться сомнениями, поднял глаза на Стаса и кивнул головой.

– Я согласен.

Стас широко улыбнулся и одобрительно хлопнул его по плечу.

– Молодец, братан! Другого я от тебя и не ожидал.

После чего встал с лавки и весёлым, сверкающим взором оглядел, одного за другим, всю компанию.

– Ну что ж, – проговорил он, удовлетворённо потирая руки, – тогда в дорогу. Сейчас же! Надеюсь, мы успеем и эти уроды не ускользнут от нас…

– Не мешало бы вообще-то прихватить с собой кое-что, – рассудительно заметил Влад. – Биты, кастеты, ещё там что… ну как обычно.

Стас небрежно махнул рукой.

– Нафига? С одним-единственным человеком, пусть даже, если верить Гоше, он здоров, как лось, мы справимся и без этих цацок. Да и некогда идти за ними, времени нет. Со мной мой нож, – он похлопал себя по карману, – этого достаточно. Так что вперёд!

Но прежде чем двинуться с места, он задержал взгляд на Димоне и непринуждённо, как бы между прочим, поинтересовался:

– Ты как, идёшь с нами, или?..

Димон помедлил с ответом, точно раздумывая. Затем, мельком взглянув на Стаса, равнодушно обронил:

– Да, конечно.

Стас слегка, краем губ, усмехнулся и повернулся к Гоше.

– Ну давай, герой-любовник, веди нас к своей красотке. Даст бог, пообщаемся и с ней, и с её папулей.

И, предводительствуемая хмурым, то и дело тяжко вздыхавшим Гошей, компания двинулась прочь со двора.

Глава 9

Всю дорогу до речки, в то время как остальные были веселы и оживлены, Гоша по-прежнему оставался задумчив и хмур. Его преследовали воспоминания о недалёком прошлом, ему всё время рисовалось вчерашнее путешествие в этом же направлении и та, в чьей компании он его совершил. Это было так недавно – и суток не прошло, – а между тем ему казалось, что с той поры минула целая вечность, огромный кусок его жизни. Тот невероятный калейдоскоп событий, что произошли с ним минувшим вечером и ночью, как будто сжал, спрессовал время, заставил его странным образом убыстриться, и то, что было с ним вчера, представлялось ему теперь чем-то бесконечно далёким, подёрнутым мутной дымкой, придававшей всему происшедшему зыбкий, полуфантастический оттенок, точно это были смутные, отрывочные воспоминания раннего детства. Порой он в очередной раз готов был поверить в то, что ничего этого на самом деле не было, что вся эта жуткая история – лишь плод его буйного воображения, причудливая мрачная грёза, воплощение всегда, изначально живших в нём невысказанных, подсознательных страхов, желаний, инстинктов, в один прекрасный день вырвавшихся, точно скопище гнусных безобразных чудищ, на свободу и принявших зримые и осязаемые образы.

Но время от времени напоминавшая о себе головная боль и огромная шишка над ухом, к которой он периодически осторожно прикасался кончиками пальцев, всякий раз возвращали его к действительности, более чем убедительно свидетельствуя об истинности всего случившегося накануне. И тогда он хмурился всё сильнее и ещё больше замыкался в себе, игнорируя шутки и заигрывания приятелей, обративших внимание на его унылый, расстроенный вид и пытавшихся развеселить его. Макс, шедший рядом с ним, несколько раз заговаривал с ним, но он либо отвечал невпопад, либо молчал.

И чем ближе подходили они к дому Алины, тем мрачнее и нервознее он становился. Беспокойно поглядывал по сторонам, поёживался, будто от холода, протяжно вздыхал, будто нёс какую-то тяжесть, и понемногу замедлял шаги. А когда они миновали длинную тенистую аллею, тянувшуюся вдоль пляжа, и вышли на обширный пустырь, на другом конце которого виднелась группа частных домов, он остановился и озабоченно уставился вдаль.

Стас подошёл к нему и посмотрел по направлению его взгляда.

– Это там?

Гоша, с усилием глотнув слюну, кивнул.