Черный дом

— Ты должен взять ногу, Джек, — говорит Дейл. Добавляет:

— Привет, дядя Генри. Отлично выглядишь.

— Спасибо, — отвечает Генри.

— О чем ты говоришь? Эта нога — вещественное доказательство.

Дейл кивает:

— Вот я и думаю, что это вещественное доказательство должно быть найдено здесь. Если, конечно, у тебя нет желания двадцать четыре часа отвечать на вопросы в Мэдисоне.

Джек открывает рот, чтобы предложить Дейлу не тратить попусту тот минимальный запас времени, который у них есть, и.., закрывает. До него внезапно доходит, как могут истолковать появление у него ноги Ирмы умники из низшей лиги, вроде детективов Брауна и Блэка. Может, даже умник из высшей лиги, агент ФБР Джон Реддинг. Блестящий коп внезапно выходит на пенсию совершенно молодым и покупает дом в буколическом городке Френч-Лэндинг в Висконсине. Денег у него полно, с источником благосостояния, скажем так, не все ясно. И вдруг в этих самых местах начинает орудовать маньяк-убийца.

Может, у блестящего копа поехала крыша. Может, он — что те пожарные, которым так нравился огонь, что они сами устраивали поджоги. Конечно же, Цветной отряд Дейла обязательно задастся вопросом, почему Рыбак отправил именно молодому пенсионеру Джеку часть тела жертвы. «И бейсболку, — думает Джек. — Не забывай про бейсболку Тая».

Он сразу понимает, что почувствовал Дейл, когда Джек сказал ему о необходимости оградить телефон у магазина «С семи до одиннадцати». Само собой.

— Никакого, — отвечает он. — Ты прав. — Он смотрит на Тома Лунда, трудолюбиво обтягивающего развалины желтой лентой с надписью: «ПОЛИЦЕЙСКАЯ ЗОНА. ВХОД ВОСПРЕЩЕН». А как насчет него?

— Том будет держать рот на замке, — говорит Дейл, и Джек принимает решение поверить ему. Он бы не поверил, будь на месте Лунда Мадьяр.

— Я у тебя в долгу, — говорит он.

— Да, — соглашается Генри с пассажирского сиденья. — Даже слепой видит, что он у тебя в долгу.

— Замолчи, дядя Генри, — добродушно бросает Дейл.

— Да, mon capitaine.

— Как насчет бейсболки? — спрашивает Джек.

— Если мы найдем что-нибудь еще, оставшееся от Тая Маршалла… — У Дейла срывается голос, он сглатывает. — Или самого Тая, мы ее оставим. Если нет, какое-то время подержишь у себя.

— Я думаю, ты только что избавил меня от очень неприятных объяснений, — говорит Джек и ведет Дейла к кузову. Откидывает крышку ящика из нержавеющей стали, который не стал запирать, отъезжая от дома, достает один из мешков для мусора. Из мешка доносится плеск воды и стук еще не растаявших кубиков льда. — В следующий раз, когда будешь чувствовать себя круглым дураком, вспоминай обо мне.

Дейл пропускает его слова мимо ушей.

— Господи. — Он смотрит на герметично закрытый пакет, который Джек только что достал из мешка. Капельки воды поблескивают на прозрачных стенках.

— Ну и запах! — Голос Генри дрожит от сострадания и печали. — Несчастный ребенок!

— Ты чувствуешь запах даже через пластик? — спрашивает Джек.

— Конечно. Он идет и оттуда. — Генри указывает на полуразрушенное здание, вытаскивает сигареты. — Если б знал, привез бы баночку «Викс» note 62.

В любом случае нет необходимости проносить пакет мимо Тома Лунда. Последний скрылся за домом, продолжая разматывать желтую ленту.

— Иди внутрь, — тихим голосом инструктирует Дейл Джека. — Посмотри, что к чему, и разберись с тем, что в пакете… если найдешь.., ты понимаешь.., ее. Я хочу поговорить с Томом.

Джек переступает порог (двери давно нет) и входит в густейшую вонь. Снаружи Дейл инструктирует Тома. Ему велено отослать Пэм Стивенc и Дэнни Щеду, как только те прибудут, к съезду с шоссе, где они должны встать стеной и никого не пропускать.

Во второй половине дня в «Закусим у Эда», должно быть, светлее, но сейчас всюду лежит тень, рассекаемая только солнечными лучами, проникающими сквозь стены. В них лениво плывут мириады пылинок. Джек идет осторожно, жалея о том, что не взял ручной фонарик, но не хочет возвращаться за ним (фонарик наверняка есть в патрульной машине), не разобравшись с ногой. На пыли, покрывающей пол, человеческие следы, мусор, серые перья. Следы мужчины. Поверх них — множество собачьих следов. Слева Джек видит аккуратную кучку дерьма.

Обходит остатки перевернутого газового гриля и, продвигаясь по следам, огибает грязный прилавок. Тем временем к развалюхе подкатывает вторая патрульная машина. Здесь, в полумраке, мухи гудят очень уж громко, а запах.., запах…

Джек выуживает из кармана платок и прикладывает к носу, проходя на кухню. Здесь собачьи следы множатся, а человеческие полностью исчезают. Джек мрачно думает о траве, которую он примял на поле другого мира, пятачке, к которому не вели следы.

У дальней стены, в луже высохшей крови лежат останки тела Ирмы Френо. К счастью, волосы скрывают лицо. Над ней ржавый кусок железа, который когда-то служил тепловым отражателем для чана с кипящим маслом, где обжаривался картофель.

На нем — два слова, написанные, Джек в этом уверен, черным маркером «Шарли»":

Привет, мальчики

— Твою мать, — выдыхает Дейл Гилбертсон за спиной Джека, и тот чуть не вскрикивает.