Черный дом

На пару секунд Тэнзи уходит в себя, исчезает за застывшим лицом: рот приоткрыт, глаза не мигают. Потом возвращается оттуда, куда уходила, напоминая оживающую статую. Голос едва слышен: «От меня требовалось покончить с этим стариком, покончить раз и навсегда. Только вы подарили мне эти прекрасные лилии, и я поняла, что этот старик — не убийца, так?»

Джеку хочется кричать.

— Он сказал, что с Ирмой могло случиться кое-что и похуже, — недоверчиво шепчет Тэнзи, — только не сказал, что именно. Вместо этого показал. И пока я смотрела, чувствовала, что у меня горят глаза. Хотя я и могла видеть.

— Что вы увидели?

— Что-то большое, очень большое, созданное из огня, — говорит Тэнзи. — Уходящее вверх. — Она замолкает, по телу бежит дрожь. — Ирма не там. Нет, она не там. Она умерла, и злобный старик отъел ей ногу. Он послал мне письмо, но до меня оно не дошло. Поэтому Горг зачитал его мне. Я не хочу говорить об этом письме. — Она напоминает маленькую девочку, которая что-то от кого-то услыхала, а что-то просто выдумала.

Потом плотный занавес опускается между Тэнзи и тем, что она видела и слышала, и этот занавес позволяет ей прийти в себя.

Вновь Джек задается вопросом, что с ней будет, когда лилии окончательно завянут.

— А теперь, если ты не собираешься целовать меня, тебе самое время уйти. Я хочу побыть одна.

Удивленный ее решительностью, Джек встает, с намерением сказать что-то вежливое и бессмысленное. Тэнзи рукой указывает ему на дверь.

***

Снаружи воздух будто загустел от неприятных запахов и невидимых химических соединений. Лилии из Долин обладали большим потенциалом, чем предполагал Джек, достаточным для того, чтобы усладить и очистить воздух в доме на колесах Тэнзи. Земля под ногами Джека вытоптана и выжжена, а атмосфера насыщена горечью. Джеку приходится буквально заставлять себя дышать, пока он идет к пикапу, но с каждым вдохом ему все легче приспосабливаться к этому миру. Его миру, пусть сейчас он и кажется отравленным. Он хочет только одного: добраться по шоссе № 93 до смотровой площадки Джуди Маршалл, а потом продолжить путь, проехать через Арден, свернуть на автомобильную стоянку, пройти в двери больницы, миновать кордоны в лице доктора Спайглмана и старшей сестры — надзирательницы Джейн Бонд, и, наконец, вновь лицезреть дарующую жизнь Джуди Маршалл.

Он даже думает, что любит Джуди Маршалл. Возможно, действительно любит. Знает, что не может без нее: Джуди — его дверь и его ключ. Его дверь, его ключ. Ладно, женщина, которая ему нужна, замужем за очень хорошим человеком, Фредом Маршаллом, но он и не хочет жениться на ней. Более того, он даже не хочет спать с ней, ему достаточно встать рядом и посмотреть, что произойдет. А что-то обязательно произойдет, он в этом уверен. Но, когда пытается представить себе, что именно, видит направленный на него выброс крошечных красных перышек, хотя рассчитывал увидеть совсем другое.

Нетвердо держась на ногах, Джек опирается одной рукой о кабину пикапа, другой берется за ручку дверцы. И гладкая стенка, и ручка обжигают ладони, и какое-то время Джек машет руками. Наконец залезает в кабину. Сиденье тоже горячее. Он опускает стекло, с грустью замечает: запахи мира вновь стали привычными. Воздух пахнет отлично. Пахнет летом. Так куда ему ехать? «Интересный вопрос», — думает он, но, вернувшись на шоссе и проехав не больше сотни футов, слева от себя видит серое, низкое здание бара «Сэнд», а потому без малейшего колебания сворачивает на просторную автостоянку, словно заранее знал, что едет именно сюда. Кружа по стоянке в поисках тени, он объезжает здание и видит большой клен, растущий прямо из асфальта в дальнем углу.

Ставит «додж» в тень клена и вылезает из кабины, оставив: стекло опущенным. Волны горячего воздуха поднимаются от Двух автомобилей. Других на стоянке нет.

Джек смотрит на часы. Одиннадцать двадцать. Он голоден, его завтрак состоял из чашки кофе и гренка с тонким слоем мармелада, уже три часа во рту не было и маковой росинки. Джек предчувствует, что день этот выдастся очень длинным. А почему бы не поесть в ожидании байкеров?

Дверь черного хода бара «Сэнд» приводит в коридор, где расположены туалеты. Из коридора Джек попадает в длинный, прямоугольный зал. По одну его руку — сверкающая стойка бара, по другую — кабинки, разделенные деревянными перегородками. Середину занимают два больших стола для бильярда, музыкальный автомат стоит у дальней стены между ними. В передней части, на высоте восьми или девяти футов от чистого деревянного пола, подвешен телевизор с большим экраном. Его хорошо видно от стойки. Показывают рекламный ролик, но звук приглушен, так что непонятно, какой именно продукт рекомендуется приобрести зрителям. После яркого солнечного света автостоянки в баре царит приятный полумрак. Глазам Джека требуется несколько секунд, чтобы приспособиться к мягкому освещению.