Черный дом

   И стоило ему только обернуться, отыскивая глазами замершего с округлившимися глазами у стойки мальчишку-официанта, поддерживающего на правой руке поднос с бутылкой водки и шпротами для Махи, как Силантий попытался скромненько и незаметненько, как нашкодивший кот, исчезнуть из-за стола. Но растерявшийся и потерявший свое лицо и веру в себя, душевно опустошенный превосходством девки добытчик оступился, запутался в ногах, зацепился за стул и не нужно шумно растянулся на полу, успев только выругаться, да и то скорее про себя, чем для окружающих. А из окружающих, больше всего занятых собственными делами и самими собой, мало кто понял суть происходящего, хотя, можно быть уверенным, через пару часов малолетние официанты, а вслед за ними и выстроившиеся у стойки буфета проститутки распишут этот маленький скандальчик в самых ярких красках, добавив к нему собственные фантазии и фантазии своих товарищей.

   Едва шевелясь, больше всего на свете в этот момент желая стать невидимым и неслышимым, Силантий привстал на четвереньки и так и побрел на выход из вертепа, ему хотелось выть и визжать от такой вот несправедливости этого мира, смачно плюнувшего на ловкого и удачливого добытчика, каким считал себя сам Силантий. Но даже малейшего писка в знак протеста издать Силантий не посмел.

   - Sic transit gloria mundi, - негромко сказал ему вслед Маха и пояснила удивленно вытаращившемуся на нее Павиану: - Это древний язык, сейчас его только доктора и помнят немножко...

   Мальчишка-официант, воспользовавшись моментом спокойствия, вслед за водкой и шпротами уже расставлял перед Махой не вскрытые банки с маринованным сладким перцем и ветчиной и тут же ловко их открывал. Отошедший к служебному входу Павиан что-то рассказывал буфетчику, крутящемуся за стойкой и паре веселых девиц, скучающих пока без работы. "Вот так, наверное, и рождаются легенды", - подумала Маха, наливая в стеклянный стакан водку.

   Хороший этиловый спирт, тщательно перемешанный с очищенной речной водой отвлек ее от происходящего в зале, да и не на что там было смотреть. Столики все теснее и теснее обсиживали добытчики и перекупщики, попрошайки и шулера, темные личности и "фараоны". Все они требовали водки и портвейна, желательно подешевле и побольше, иногда - хоть какой-то закуски, тоже не высшей категории, кто-то, чаще из новичков, спрашивал и сигареты, хотя в вертепе они стоили раза в два дороже, чем в других местах. Самые серьезные и денежные посетители разговаривали о планах на месяц и даже два-три вперед, подыскивали себе заказчиков под разные разности, виденные, но почему-то не принесенные из пустых районов, те, кто попроще, просто напивались, растрачивая заработанное за день или за два, кто-то уже блевал прямо под стол, но его тут же сдернули со стула и шустро уволокли через черный ход, чтобы не портил аппетит людям. Кто-то, разгорячившись спиртным и собственными желаниями, оторвавшись от столика, подходил к стойке и пытался торговаться с продажными девками, но чаще всего получал не скидку, а от ворот поворот. Но вот за пару простеньких монеток низшего номинала можно было нагнуть проститутку тут же, возле стойки буфета, и облегчить мужскую душу всего за несколько минут. Это было гораздо дешевле и проще для привычных к таким вещам добытчиков, чем идти в отдельные комнаты, оборудованные в вертепе специально для подобных развлечений, там раздеваться, пользовать девку, как того душа пожелает, а потом опять одеваться и возвращаться за свой столик. Да и девки были приспособлены к быстрому, накоротке, удовлетворению мужских вожделений: сидели или стояли у стойки в коротких юбчонках, без трусиков, в легких футболочках, которые при необходимости легко было задрать под горло.

   Непроизвольно поглощая мешанину информации из обрывков разговоров, вскрикиваний, пустых клятв и жаргонных словечек, откладывая что-то на потом, а что-то анализируя на ходу и сохраняя на будущее, Маха насторожилась единственный раз, когда, будто по сигналу невидимого режиссера, зал вдруг притих и по него пробежала короткая, взволнованная волна странных перешептываний, завершившаяся уже почти полной тишиной. И уже через несколько секунд причина такого поведения обозначилась у столика Махи.

   Невысокий, длинноволосый мужчина в черном пальто остановился рядом, тяжело, с заметным усилием, опираясь на старинный карабин. "Гостей ждешь, Маха? - произнес он приветливо. - Присяду я, поговорить есть о чем..."

Часть четвертая.

Далеко от "Черного дома" (Чужой город-2)

Там и звуки, и краски - не те,

Только мне выбирать не приходится...

В.Высоцкий

22