Черный дождь

— А с чего ты взял, что они этим не интересовались? Они, сынок, это абсолютно точно узнали, в подробностях!

Тут меня прямо как ошпарило.

— Макс?! — шепчу. — Быть не может!

— Почему же «быть не может»? — Зоркий Глаз даже плечами пожал. — Так оно и есть. Максим Кляйн — один из наиболее деятельных и опасных функционеров «Союза» по Комбинату. Он давно был под нашим контролем, еще с Университета. В последнее время от активной деятельности отошел, мы уж думали, что за ум взялся… выходит, нет.

— А можно с ним поговорить?

— Нет, нельзя.

— Почему?

— Во-первых, это бессмысленно. Все террористы — фанатики. Он бы просто не пожелал с тобой беседовать. А во-вторых… когда он понял, что игра проиграна, то попытался покончить с собой. Сейчас его пытаются спасти в Реанимационном центре…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Похоже, что сегодня так и не уснуть. Зря только две таблетки снотворного проглотил. Эффекта никакого, а вот голова утром будет как свинцовая… Придется опять африкол пить, чтобы на работе не задремать. Хотя бояться мне вроде бы и некого, я теперь чуть ли не сотрудник Службы Контроля! Член «единой и дружной семьи», как Зоркий Глаз выразился.

Здорово он меня вчера огорошил, когда про Макса рассказал. Ведь вот что главное — и не то чтобы нравился он мне особо, и не слишком близки мы были, скорее, наоборот: сколько я злился на него, и за молчание, и за высокомерие… А тут вдруг как резануло: и обидно, что ж он надо мной эксперименты-то проводил, и жалко его — хороший он все-таки парень. Не могу объяснить почему, а вот хороший, чувствую.

У меня раньше друг был. Давно, еще до Комбината. Чем-то Макс его напоминает. Высокий, волосы светлые…. Меня после Школы Техников в систему ОПК распределили, а его в Силы Обороны… Я уже потом узнал, что попал он на Юго-Западный полигон, там наши Изделия испытывают. А год спустя, мы как раз новую серию в производство запускали, была большая авария… Такое случается иногда, редко, но бывает… В общем, я случайно на секторальную конференцию попал, видел отчет следственной комиссии… На каток похоже, только вместо льда застывший базальт… Черный, горячий лёд…

Тихо щелкнула входная дверь. Интересно, кому это не спится в такой час? Приглушенные шаги по коридору к ванной комнате. Все ясно, Служба Жилья. Вот тоже работка, не приведи Господь! Круглые сутки на ногах, то здесь, то там — дел хватает, течет все, сыплется, дома-то паршивые, системы жизнеобеспечения из строя выходят, да и мало ли что… Я вот работаю, через весь Город ездить приходится, а те, кто на соцпособии сидит? Целый день дома, ни одного живого лица рядом, сплошные телевизоры — озвереть можно. Вот и вызывают Жилищников по поводу и без повода, все-таки разнообразие; а иногда и приключение, особенно для одиноких женщин… Во всяком случае, больше всего анекдотов про Жилищников ходит может, зря, а может, и нет.

В ванной тонко запела струя воды. Что, неужели все? Быстро, однако. Надо встать, принять работу, расписаться. Все равно не сплю, а завтра не нужно будет в контору заходить…

Смотрю на часы. Ого! Скоро утро. Время вроде и незаметно прошло… Ничего, днем бессонная ночь даст о себе знать…

Пол прохладный, ступать приятно. Подхожу к ванной комнате, заглядываю внутрь. Из крана с шумом вырывается широкая струя воды, закручивается в водовороте и исчезает в отверстии слива. Трогаю воду рукой — температура нормальная — и только тогда замечаю, что рядом никого нет. Странно, а где же Жилищник? Я озираюсь по сторонам, но тут в квартире внезапно гаснет свет. «Только этого еще не хватало!» — вслух думаю я, и как бы в ответ, за моей спиной раздается тихий голос:

— Не пугайтесь, пожалуйста!

Ничего себе «не пугайтесь!» Непроизвольно дергаюсь всем телом, хорошо, что в темноте не видно. Так можно и инфаркт схватить!

— В чем дело? Что вам нужно? Кто вы такой?

— Не пугайтесь, пожалуйста, — мягко повторяет голос, — мне необходимо с вами поговорить.

— Какие разговоры в темноте? Что со светом?

— Свет будет через несколько минут. Но мы должны поговорить, пока его не наладили. Это очень важно и не предназначено для посторонних ушей…

— Что вы имеете в виду?

— Да у вас квартира просто нашпигована микрофонами, фонофонами и телекамерами! Вот и пришлось ненадолго нарушить энергоснабжение нашего блока.

— Кому это потребовалось запихивать ко мне микрофоны, что, я кинозвезда, что ли?

— Вы не кинозвезда, а микрофоны и камеры установлены теми, кто хотел бы помешать нашей встрече…

— Да кто вы такой, в конце концов? — все еще не понимаю я.

— Мне поручено переговорить с вами от имени Исполнительного комитета «Союза обеспокоенных ученых».

Вот оно что! Все точно, мне Зоркий Глаз так и говорил: будут вступать в контакт. И бесцеремонно, как все, что они делают! Да что, я им кролик, что ли, бессловесный?

— Ну, — говорю, — и что же от меня глубокоуважаемый «Союз» пожелать изволит? Чего еще хотят? Мало того, что следят на каждом шагу, мало того, что в голову забираются, так и в собственном доме от вас покою нет! — разошелся, аж самому страшно. Все ему высказал, что о «Союзе», о их методах работы, о снах этих дурацких думаю.