Черный дождь. Дилогия (СИ)

Поезд въезжал в зеленые районы. Улицы становились шире, движение становилось оживленнее. Я смотрел в окно на огромное количество игроков и НПС, занимающихся своими делами. Различные компании, театры, синематограф (ходить в виртуальность, чтобы смотреть 2D кино?), рестораны, жилые резиденции, конюшни механоидов, бордели, магазинчики, автосалоны. Высокие здания, к шпилям которых были пришвартованы дирижабли. Проезжая мимо одного из зданий, я в широких окнах разглядел танцующие пары. Живут же люди. Я ни разу не был в центре, все по окраинам и свалкам шатаюсь. Сейчас я себя чувствовал деревенским пареньком, приехавшим в большой город. Красиво, непонятно, суета. Интересно, сколько и каких заданий я упускаю, крутясь на отшибе.

Центр закончился, и снова потянулись дома пониже. Рядом с высоким собором стояли монахи в коричневых рясах. Вот очередная забастовка, рабочие кидают булыжники в стоящих по стойке смирно полицейских-автоматонов. А вот уже медноголовые тянут кого-то в наручниках за дома. Мальчишки забрались на крышу дома и кидают в проходящий поезд мусором. В небе пролетела стая птиц, блеснув в вечернем солнце стальным оперением и оставив за собой тонкие дымные полосы.

Выйдя на станции, я стал спускаться вниз. До отеля было недалеко, всего пара кварталов. У выхода сидело два «горчичника», один из них как-то устало и обреченно кашлял. Я кинул им по монетке. На стене висело объявление «Пропал автоматон» с рисунком головы трехглазого робота. За информацию о его нахождении предлагалось 50 крон. По дороге, перекусив в кафе, я зашел в банк и положил деньги на сохранение. Фух, ну теперь можно и помирать. Такая сумма наличных меня по правде тяготила. Улыбчивый клерк НПС выдал мне металлическую карточку с множеством маленьких дырочек. Я так понял, что это механический аналог кредитки. Потерять, украсть, передать другому игроку ее было невозможно, как трофей она тоже не выпадала. При гибели игрока деньги со счета в банке не списывались, а то бы местные богачи не вылезали бы из мясорубки.

Оглянувшись по сторонам и не заметив Манула, Шила, Федора или каких-нибудь подозрительных личностей, я спокойно открыл дверь «Диорамы». Положив красивые длинные ноги со стальными копытцами на стойку, вместо бабушки-хозяйки на стуле сидела Госпожа Кацентодд. Она увлеченно, с жутковатым скрипом полировала напильником один из железных ногтей на длиннющем пальце.

– Здрас-с-ствуй! – хищно улыбнулась она, увидев меня.

Вот кого не ожидал здесь увидеть.

– Ты чего сделала с бабушкой?

– Ха, вот они, ссовременные мужчины. Нессчасстная девушшшка ссосскучилассь, пришшла в госсти, а он ни поздороваетсся, ни ласкового сслова не сскажет. Ты что, ссовссем по мне не сскучал?

– Как тебе сказать... Иногда ночью с криками и в холодном поту просыпаюсь, так соскучился.

– Я тоже! – искренне улыбнулась она. – Ну, чего сстоим? Приглашшай даму к ссебе в номер!

– А это еще мой номер? Может, ты хозяйку гостиницы проглотила и теперь меня ждешь, как в сказке про серого волка и Шапочку. Вон у тебя какие большие зубы. И глаза. И уши.

– Прям зассмущщал комплиментами. Жива-здорова твоя бабушка.

– А где мой зубан, тот, что я тебе сделал?

Госпожа Кацентодд указала пальцем на потолок и проникновенно сказала:

– Не твой зубан, а мой.

Подняв глаза, я увидел, что прямо надо мной сидел монстр, в котором я с трудом узнал мое бывшее творение. У него было шесть крепких лап, которыми он легко вцепился в потолок, глаза сияли голубым электрическим светом. Он стал в полтора раза больше изначального размера, не учитывая украшавшие его разноцветные острые железные перья.

– Познакомься, Ссерый, это Леший. Леший, поздоровайся с моим другом.

Разноцветный зубан, неотрывно глядя на меня, заклекотал.

***

Когда я вошел в номер, первое, на что я обратил внимание, был Тушкан, который сидел на столе в обнимку с небольшим латунным предметом, похожим на дыню. Увидев меня, мой зубан заверещал и кинулся в мою сторону. Взобравшись по одежде, он обнял меня за шею и радостно забулькал.

– Соскучился, мелкий? Молодец, что домой вернулся.

Госпожа Кацентодд, наклонившись, прошла в дверной проем и встала возле стола, задумчиво разглядывая лежащий на нем предмет. Когда я подошел поближе, я понял, что это не латунная дыня. Перед нами, вся в потеках машинного масла, лежала оторванная голова автоматона. Она была сильно пожевана и производила впечатление, что кто-то долго и с упоением играл с ней в футбол.

– Тушкан, я не понял, это что такое?

Мой зубан спрыгнул, схватил латунную голову передними лапами и, немного ковыляя, отошел с ней на другой конец стола.

– То-то, я ссмотрю, в этом районе автоматоны сстали пропадать, – задумчиво изрекла Кацентодд.