Черный Дождь (ЛП)

Когда Блейк открыл широкие двойные двери, мой вздох был отчетливо слышен. Ни фига себе, ни фига себе и ни фига себе! Других слов у меня не было. Мой взгляд метнулся к массивной стене из стекла, но мои охи-вздохи вызвало то, что было выставлено на обозрение перед стеклянной стеной.

— Макайла, у тебя есть сотовый телефон? – Спросил Блейк, просматривая электронные письма и набирая ответы пальцами на своем телефоне со скоростью тысяча слов в секунду.

Я посмотрела на телефон, стоявший на изысканном столике сразу около парадного входа.

– Нет, а стационарный телефон не работает?

— Работает.

— Это что Аугуст Фёрстер? Моя мама с ума сходила от этого рояля. То есть она бы визжала до потери сознания над этой штукой. (August Förster — Аугуст Фёрстер, рояли, Германские инструменты известной марки мирового исполнительского класса премиум, уже более 150 лет выпускаются в Германии, неизменно на исторической родине в саксонском Лёбау. Стоимость варьируется от 2 мил. рублей до 6 млн. рублей и выше. Прим.пер.)

— Ты знаешь, что такое Аугуст Фёрстер? – Спросил Блейк, хмурясь.

— Вы играете? – Спросила я, подойдя к роялю и держа Лондон на руках. Мои пальцы скользили по глянцевым белым блестящим клавишам, и эмоции всколыхнули что-то в моей душе. Что-то, что оставила там моя мама.

— Немного. А ты?

— Немного, — беспечно ответила я, передвинув эту маленькую девочку к себе на бедро.

— Сколько тебе лет?

— А Вам сколько лет?

— Почему ты не можешь просто отвечать на мои вопросы?

— Я уже говорила Вам, что мне восемнадцать, — нервно ответила я. Я ненавидела вранье. Я погрязла в нем.

— Когда тебе будет девятнадцать?

— В сентябре. Когда Вам будет двадцать восемь?

— Следи за своими словами. Двадцать пять. Ладно, мне пора. Вот моя кредитная карта. Купи себе какую-нибудь одежду.

— Вы сказали не выходить за пределы территории.

— В моем кабинете есть компьютер, которым ты можешь пользоваться. С его помощью ты найдешь кучу одежды. Я скажу Ларри, чтобы он потом принес тебе сотовый телефон. Хочу, чтобы ты всегда была на связи. Ладно, увидимся позже, Лондон. Будь паинькой с Макайлой. Я позвоню, когда долечу. Уже почти шесть. Она должна поужинать и принять ванну.

И это все. Он ушел.

Когда дверь захлопнулась, в комнате повисла тишина. Я повернулась к Лондон, а она пристально смотрела на меня, никто из нас не произнес ни звука.

— Ты умеешь говорить?

Тишина. Боже. Эти глаза. Теперь, когда я посмотрела на них поближе, я поняла, что они были темнее. Интересный бирюзовый цвет сменился на темно изумрудный, как у ее отца.