Черный Дождь

- Да, мэм. Большое спасибо.

У меня сердце колотилось в груди, когда мы поворачивали на грунтовую дорогу. Мы действительно это делали. Я действительно это делала. Стоп! Просто остановись, Микки. Дерьмо! Дженна. Дженна Бредфорд. Дженна Бредфорд. Я не могла облажаться. Мои актерские способности должны быть безупречными. Второго дубля не будет.

- Мы собираемся жить здесь? – Спросила Пи, оживившись, когда мы приблизились к дому. Я взглянула на нее в зеркало заднего вида, когда свернула на длинную прямую подъездную аллею. Она была подходящей. Пи сможет кататься на своем велосипеде прямо по этому проезду, на велосипеде, которого у нее пока нет. Она напряглась, и глаза загорелись. Фух… она была счастлива.

- Ага, это наш новый дом. Как тебе?

- Мне нравится. Смотри, там вода, - она указала вдаль.

- Это озеро Бейберри. Здесь более пятисот маршрутов и двести пятьдесят озер, - полагаю, что это действительно не имеет большого значения для четырехлетнего ребенка.

- Эй, смотри, какая забавная птичка, - воскликнула она.

Припарковавшись, я повернулась к ней, - Вот, пожалуйста. Дом, милый дом.

Наморщив нос, Пи спросила, - И все?

Ох, нет…

- Что не так?

- Он слишком маленький для дома.

- Зачем нам большой дом? Мы же в любом случае всегда вместе, верно?

- Хмм, да. Могу я отпереть дверь? – Спросила Пи, взяв у меня ключи. Я вдохнула потрясающий вид и чистый воздух. Ощущение тревоги наполнило мои легкие вместе с освежающим воздухом. Еще три глубоких вдоха немного успокоили мои нервы. Мы в порядке. Нас здесь никто не ищет.

- Где все вещи? – Спросила Пи, - здесь воняет.

- Нам придется прибраться здесь, и завтра мы поедем за покупками, помнишь? Я говорила тебе об этом по дороге сюда. Ты хотела себе в комнату Холодное сердце, - напомнила я ей, открывая окна. Какого, блин, цвета была эта комната? Кто покрасил гостиную в яблочно-зеленый цвет?

- Где моя ванная комната?

Кивнув в сторону единственной ванной комнаты в конце коридора, я посмотрела на ее выражение, - Там. – Она не впечатлилась, но не могу сказать, что виню ее за это. Для меня эта ванная комната была нормальной, я жила и в худших условиях. Она – нет. Пи привыкла, что ее баловали подарками и роскошными вещами, которые ей не были нужны.

- Это моя комната? – Спросила она, открывая первую дверь справа.

- Можешь выбрать любую, какую захочешь. Эта выходит окнами на озеро Бейберри, а другая на равнины и горные вершины.

- Я вижу горные вершины из обоих окон. Мне нравится этот дом, - улыбнулась она, и мое сердце успокоилось, - Я выбираю эту комнату, потому что мне нравятся стены.

Это осчастливило меня. – Хорошая идея. – Я ненавидела зеленовато-голубые стены. Думаю, предыдущими арендаторами тут были цыгане. Круто.

- Где мы будем спать?

- На наших одеялах. Мы достанем мебель, когда приберемся.

- Ладно.

Вот так. Это было просто. Избалованная маленькая богатая девочка Лондон Джейн Коаст была счастлива в скромном доме на обычном куске собственности. Теперь, если нам удастся держать наши личности в секрете, успех нам обеспечен. Я зашла в ванную и протянула руку над дверью шкафа, где мне было сказано посмотреть, и вытащила конверт. Ух ты. Это должно помочь.

Глава вторая

Я не осознавала, что делаю, пока нижняя часть моего предплечья не покрылась татуировками. Рисунки из жизни раскрасили мою руку. Я прикоснулась к половинке сердца с неровными краями, вспомнив ее важную роль в формировании той, кем я была.

Забавно, что я никогда, казалось, не зацикливалась на первых тринадцати годах своей жизни. Счастливых годах. А вот следующие за ними годы, стали мучением для моего разума. Я взглянула на Пи, свернувшуюся калачиком на полу. Взяв ручку, я заштриховала зазубренное сердце, в то время как в памяти всплыли воспоминания о медальоне.

Мне было тринадцать, за неделю до той новости. Моя мама только что выступила в Чикагском Симфоническом оркестре и была возбужденной от радости. Я любила, когда она была такой после выступления. Сидя в первом ряду, я испытывала гордость за нее как никогда. Моя мама работала больше и усерднее, чем кто-либо, кого я знала. Ничто не могло встать у нее на пути. Даже я.

Конечно, моя бабушка Ронда имела к этому прямое отношение. Мы жили в ее доме, и она заботилась обо мне, пока моя мама заканчивала медицинское училище. И даже после неожиданной смерти бабушки, когда мне было семь лет, мама продолжала бороться за нас. Мы, конечно же, унаследовали дом бабушки Ронды. Мама по-прежнему ежедневно занималась музыкой, и она была лучшей детской медсестрой в Чикаго. Она была занята, и я была занята с ней. Если я не была в школе, или она не была на работе, мы были вместе.

У меня была одна подруга, которую я помню, Карен, но в основном это всегда была моя мама. Она была тем человеком, с которым мне хотелось находиться рядом, и я была более чем рада тусоваться с ней. Именно тем вечером, после ее потрясающего выступления, я получила этот медальон. Она носила одну половинку, и я носила вторую. Моя рука потянулась к разбитому сердцу у меня на шее. Зажав свою половинку в ладони, я постаралась услышать ее голос.