Черный Дракон

— Я поместила объявление в Интернете, что ищу работу. Он позвонил утром и сказал, что сделать надо срочно. Но вы не волнуйтесь, Катенька сделает!

— Погодите, Леонид звонил вам. Почему же отдал рукопись Кате?

— Она ему не сказала, что она — не я. Он думал, что отдаёт рукопись мне. Он же меня никогда не видел. Но это ничего не меняет! Катенька сделает не хуже меня. Хоть там и трудная рукопись. Белый стих.

— Белый стих?! — Кажется, Глеб начинал понимать.

— Ну да! Леонид Николаевич ещё просил обязательно прочесть рукопись вслух. Как делают поэты. Чтобы проверить ритм и…

Рина осеклась. Странный гость белел на глазах.

— Что-то не так? — прошептала она.

— Значит, Леонид велел вам прочесть эти строки вслух?

— А не надо было? Вы против?

— Я не знаю…

Мысли Глеба путались в голове со скоростью света. Орлов дал ей заговор на смерть и коварной уловкой убедил прочесть зловещие строки вслух. То есть хотел убить эту девушку. Странную, нервную, напряжённую, как струна. Мгновенно впадающую в панику. Конечно, она как-то связана с Драконом. Но нужно ли было её убивать? Да и мог ли Орлов сделать это безнаказанно? Для такого надо быть очень сильным магом. Ведь девчонка защищена. Но Орлов осмелился нанести удар. А ведь, насколько знал Глеб, он тоже не слишком-то преуспел в магии. В Братстве он исполнял роль скорее администратора, начальника, контролирующего. А тут — заклятие на смерть… Значит, это было жизненно необходимо. Ведь он должен был знать, что получит в ответ — собственное заклятие. И чтобы не умереть от него, он должен уметь грамотно и тщательно выстраивать сильную и непробиваемую защиту. Но ведь он этого не умеет. Значит, он понимал, что рискует почти смертельно. Но всё же пошёл на такое действие. Что могло его заставить?! Только одно — Дракон. Проклятый зверь!

Но погибла-то Катенька, которая как раз и нужна была Дракону. Глеб же ясно слышал, как Дракон назвал именно её имя. И самые сильные эмоции чудовища были направлены именно на Катеньку. А теперь её нет. И как быть? Как ему — эмпату — теперь выслеживать зверя? Придёт тот на квартиру Катеньки или нет? Ведь он тоже может понять, что девушка мертва.

Нет, Дракон пойдёт к Катеньке. Ведь на самом деле ему нужна не она. А то, что он ищет, а она хранит.

— А вы были когда-нибудь у своей подруги? — Вопрос вырвался сам.

— У какой? — прошелестел встречный вопрос.

— У Катеньки!

— Вы хотите всё же посмотреть рукопись сейчас? — догадалась она.

— Хочу!

— Но я не знаю, где она живёт!

— Зато я знаю!

Под его пристальным тяжёлым взглядом Рина быстро натянула на себя дублёнку и сапоги. Он подхватил куртку и почти вытолкнул её из квартиры. Пусть она поглядит, на что способен её Дракон! Ведь это он довёл Орлова до того, что тот был вынужден отправить к праотцам тихую девушку. Хотя хотел отправить не Катеньку. Но всё равно во всём виноват только проклятый Дракон! Пока он не явился в наш город, квартиры не были усеяны трупами. Да милейший Леонид Николаевич и муху не мог бы обидеть. И вдруг заклинание на смерть!

Пусть девчонка увидит плоды трудов своего Дракона! И пусть осознает наконец, что не это мерзкое чёрное чудовище достойно чувств, желаний и мечтаний, а он, он — Глеб Громов, который раньше не смог бы и бабочку поймать в сачок, а теперь вот вынужден заделаться ловцом драконов! Да он вообще позабыл о женщинах, выслеживая этого проклятого зверя. И вдруг — вмиг вспомнил, почувствовав Рину. И ещё увидел себя со стороны, осознав, что даже на заснеженной улице его глаза потемнели от страсти. И ведь он точно чувствует — Рина думает о нём, а не о каком-то там Драконе! Они подружатся. И станут работать вместе — он и Рина, эта то ли фея, то ли ведьма с меняющимися глазами. И пусть они станут тёмно-янтарными от чувства, когда она будет глядеть на Глеба!

Когда ещё выходили из подъезда, Рина отметила, что нога уже не болит и даже коленка не чувствуется. Машина Глеба была за углом. Доехали за пять минут. Пока ехали, Рина смотрела на своего водителя. Его напряжённое лицо, измученное, почти несчастное, притягивало её. Она чувствовала, что виновата в чём-то. Только, как обычно, не знала в чём. Опять это нелепое чувство вины! Как будто все вокруг ждут чего-то от тебя или знают что-то такое, что и ты должна знать. Но ты не знаешь!

Когда вышли из машины, Глеб вдруг сказал, называя её на ты, как будто за эти пять минут поездки между ними что-то произошло или он принял какое-то важное решение, касающееся её, Рины:

— Ты не пугайся, Рина! Я тебе потом объясню. Ты никого не вини. Я не виноват. И Орлов не виноват. Это такие обстоятельства. Я расскажу. Ты поймёшь.

Но Рина не поняла. И закричала бы в голос, когда, войдя в незапертую дверь, увидела распростёртую на полу Катеньку, если бы Глеб не зажал ей рот рукой. Сам он втянул носом воздух, улавливая запах недавно разлившейся здесь, а потом магически стёртой крови. Но Рина удивила его снова.

— Её убили! Господи, я только сегодня слышала странное слово — фисиастирион — невинная жертва. И вот, пожалуйста…