Черный дракон Араона

В этот раз прерывать полет мне было банально нечем. Холод источника смешался с болью от сломанных ребер, да и к тому же осколки чешуи, что хоть немного, но погасила силу удара и мощь магии, вовсю корежили мне легкие. Кубарем меня пронесло по земле, дополняя ко всему прочему еще парочку переломов левой руки и один, но открытый — правой.

Когда моё своеобразное передвижение кубарем прекратилось, я поднялся на ноги и неспешно побрел в сторону аватара. Тот бесновался окутанный цепями, не в силах их разорвать или же покинуть тело Азакара.

— Да вот хрен ты угадал, — сплюнул я сгусток крови, с удивлением отмечая, что дышу через разорванное горло, а не через рот.

Ледяное безмолвие всё еще действовало, хоть и без маны уже начало терять хватку. Боль возвращалась, эмоции, переживания и самое мерзкое — липкий страх сотнями лапок бежал по спине.

Вокруг, куда только хватало взгляда, простиралась каменная пустошь. Никакого намека на духов, что серых орков, что зеленых. Сухой воздух неприятно обжигал лицо и множественные открытые раны. Мешал дышать, потому что с каждым вздохом в легкие проникали крошечные песчинки. Они скрежетали по внутренностям этакой наждачкой, заставляя не делать резких движений.

Метров за пятнадцать перед аватаром, я рухнул на землю, в попытке перевести дух. Еле как устроился у небольшого валуна и с интересом наблюдал за метаниями орка.

Попытки вырывать гарпуны из тела на физическом уровне ничего не давали, потому что вся магия завязана на энергетический слой. А вот попытавшись воздействовать на них грубой силой аватара, он только подпитал их, из-за чего те еще сильнее прибили его к земле. Аватар ГурХарРога сидел на коленях, не в силах встать. Он ревел, пытался рвать цепи, подняться, но всё тщетно.

— Хреново, да, когда нет связи с внешним миром? — хмыкнул я. — И папочка тебя не видит, и не подкинет энергии чтобы вырываться.

Аватар лишь бешено заревел, и еще одна попытка не увенчалась успехом. Зато цепи теперь обзавелись острыми шипами, что с радостью впитывали энергию божественного аватара, совершенно не вредя телу.

На самом деле ситуация не располагала к шуткам. Мне довольно сложно удавалось удерживаться в сознании. Сейчас, когда накал схватки прошел, а ледяное безмолвие теряет свою силу, та кристальная ясность и собранность постепенно сходят на нет. Цель я выполнил, пусть и путем столь серьезных ранений. Именно для этого и нужен контроль эмоций, чтобы не дай боги не потратить лишнюю крупицу энергии на защиту. Будь по-другому и я не уверен, что смог бы столь хладнокровно раз за разом нарываться на мощные удары, ведущие к серьезным ранениям.

На какое-то мгновение разум всё же поплыл. Тело расслабилось, из головы вынесло все мысли, а аватар перестал бесноваться и замер соляной статуей. Окружающее пространство замерло, превратившись в жалкое подобие реальности. Побледнели все краски, затих ветер, а воздух перестал быть таким обжигающе сухим.

Сколько прошло времени, я так и не понял.

— Кажется, пора отсюда выбираться, — пробормотал я, как только сознание немного прояснилось. — Ты так не думаешь?

Вопрос был направлен телу Азакара, но никакого эффекта в ответ не последовало. Аватар ушел глубоко, и сейчас передо мной находилась лишь пустая телесная оболочка. Остатки духа божества спрятались где-то на более глубоких слоях, по всей видимости, пытаясь собрать хоть немного энергии.

— Ну как знаешь, — буркнул я, сжал челюсть и приготовился к боли.

Открытый перелом лучевой кости на правой руке выглядел отвратно. Осколок прорвал плоть и сейчас выглядывал мерзким белесым огрызком. Пришлось поднимать левую руку, кисть на которой была вывернута градусов на шестьдесят от нормального и с силой опускать ее на место раны. Мне повезло, и кость с первого раза практически встала на своё место, ну а боль прошла фоном, хоть скрежет зубов и показался оглушительным грохотом.

— Собери себя сам, мать его, — выдохнул я, зажимая левую ладонь между ног.

Рывок на грани сил, когда сознание от боли попыталось затеряться в темноте беспамятства и кисть встает на своё место. Второй перелом левой руки не нуждался в механическом исправлении. Кость выше локтя лишь немного сместилась относительно стандартного положения и сейчас регенерация постепенно делала своё дело. Да, заметно медленнее, выжимая последние соки из организма, но всё-таки делала. Себе на грудь я старался не смотреть вовсе. Во-первых, порванные грани доспеха превратили плоть в фарш, а, во-вторых, осколки ребер, что частью пробили легкие, а частью выглядывали наружу, дополняли прекрасную картину мясного ассорти. И это я еще проигнорировал разорванную гортань, ибо ничего серьезного задето не было, лишь дырка в горле, через которую наверняка виднеется глотка целиком.

— Боюсь представить, сколько же крови во мне осталось, — невесело усмехнулся я. — Ладно, сеанс связи в студию.