Черный, два сахара (СИ)

- Мне надо уйти, - говорит он в пространство, совершенно забывая о Шерлоке, хотя Шерлок давно уже стал определяющим фактором в его жизни, на который ориентированы все мысли и поступки, - Молли, мне надо уйти.

Джон скрывается в подсобке, срывает форменный фартук, подхватывает свои вещи из служебного шкафчика и вихрем вылетает через служебный вход. Он не замечает долговязую фигуру Шерлока, пока едва не врезается в него с разбегу.

- Я… Мне… - бормочет Джон, пытаясь его обойти и не зная, что сказать, но Шерлок, удерживает его, понимая без слов.

- Пойдем, я уже вызвал такси, сейчас подъедет, - говорит он, вглядываясь в Джона. – Хочешь, я поеду с тобой?

Джон очень хочет. Он хочет ощущать рядом твердое плечо Шерлока, его запах, спокойствие и силу, он хочет переложить на него часть проблем, чтобы не нести весь этот груз в одиночку, но мысль о том, что Шерлок, идеальный, аристократичный Шерлок познакомится с пьяной Гарри Ватсон, приводит его в ужас.

- Нет, я сам, - мотает головой Джон, - я должен… - и вдруг понимает, что «Гарри» звучит с достаточной степенью неопределенности в гендерном содержании, и на месте Шерлока Джон бы здорово напрягся, услышав подобный разговор. – Гарри, это моя сестра, - устало объясняет он.

- Я знаю, - откликается Шерлок тихо, все еще всматриваясь в Джона, - Молли сказала.

Он берет его за руку и выводит на улицу, и от этого касания в душе Джона вьет гнездо уверенность, что все еще обойдется. Такси уже приехало, и Джон прощается с Шерлоком, вглядываясь в него и стараясь запомнить таким собранным, спокойным, уверенным. Джон все еще не знает, что произошло, жива ли Гарри, каковы последствия, но от одного взгляда на невозмутимое лицо Шерлока, он и сам потихоньку успокаивается. Если сейчас и он начнет истерить, Гарри это вряд ли поможет. Джон называет таксисту адрес, который упоминала сестра, и не отводит от Шерлока взгляда, пока его фигура не растворяется в лондонских сумерках.

Все оказывается хуже некуда. По названному адресу Джон застает только полицейских и разбитую вдребезги машину Гарри. Самой Гарри не видно, зато у водительского места в глаза бросается лужа крови, присыпанная битым стеклом. Джона тошнит, и он уже жалеет, что отказался от помощи Шерлока, который явно умеет контачить с сотрудниками полиции. Но все же Джон берет себя в руки и, проявив невиданную настойчивость, узнает о судьбе пострадавшей, которая, слава богу, единственная. Один из полицейских сочувственно объясняет Джону, куда увезли его сестру, берет его координаты, чтобы в случае чего взять с него показания, в которых, скорее всего, особой нужды нет. Пьяная Гарри поцеловалась с фонарным столбом, и если б не ехала на большой скорости, все могло бы и обойтись без серьезных последствий. В больнице, до которой Джон добирается полночи, ему долго не говорят о состоянии сестры, отделываясь дежурными фразами о том, что идет операция. Джон сидит в небольшом холле между парнем с переломанной рукой и белым от боли лицом (ему дали анальгетик, но рукой еще не занимались) и дородной теткой, постоянно шмыгающей носом. У нее что-то с лицом, и Джон старается не пялиться, вспоминая известные ему кожные болезни. Озабоченные медработники снуют мимо них с непроницаемым видом, и от этого сердце Джона сжимается в тревоге – он подозревает, что от него что-то скрывают. Где-то под утро выходит усталый врач и называет их с Гарри фамилию. Джон подрывается с места и, невольно перенимая привычку Шерлока, всматривается в лицо доктора, не очень-то слушая, о чем тот говорит, пытаясь понять о состоянии сестры по его выражению. Все же приходится брать себя в руки, Джон переспрашивает, и врач начинает по новой, нисколько не удивившись тупости родственника больной. Дела у Гарри не ахти. У нее черепно-мозговая травма. Сейчас она находится в коме, и врачи не дают гарантии, что она из нее выйдет. Врач спрашивает, оставляла ли сестра какие-то распоряжения на подобный случай, но Джон шарахается от него в сторону – он не готов вынести сестре приговор, не поборовшись за нее. Джона пускают в ее палату. Гарри, с перебинтованной головой, выглядит просто спящей. Джон даже вздыхает облегченно – в пору их юности ей не раз прилетало по черепу, он у нее крепкий, она выкарабкается. Но утром уверенность в скорейшем выздоровлении тает, поскольку Гарри все так же лежит без движения. Приборы жизнеобеспечения монотонно попискивают, иногда приходит медсестра ставить капельницу. Джона не выгоняют из палаты, а он не может заставить себя уйти. Он разговаривает с сестрой постоянно, вспоминает смешные истории из детства и боится выйти даже в туалет, рискуя пропустить момент, когда она откроет глаза. Телефон Джона давно сдох, зарядного устройства с собой нет. Ему нужно позвонить в кафе и предупредить, что не придет, надо еще как-то успокоить Майка Стемфорда, который наверняка уже волнуется в связи с отсутствием соседа, но Джон всего этого не делает. Он сидит рядом с Гарри, держит ее за руку и молится. В этой жизни они – единственные родные друг другу люди.