Черный феникс. Африканское сафари

Дело осложнялось и тем, что судачить о предполагаемой кандидатуре наследника престола при жизни Собхузы считалось преступлением. И после его смерти разговоры о том, кто может получить престол, противоречили местному этикету. Было только известно, что, дабы предотвратить попытки честолюбивых принцев захватить престол, ликоко еще в прошлом веке узаконил традицию: никто из сыновей короля не может быть по рождению наследником короны. Так выяснилась одна из интереснейших деталей престолонаследия, дожившая до наших дней в Свазиленде — этой последней неотрадиционной монархии Черного континента: король, а вернее, верховный вождь избирается из числа наследных принцев. Так еще в прошлом веке повсеместно выдвигали на трон африканских властителей.

Но кого избирать? Собхуза оставил после себя по меньшей мере 400 сыновей в возрасте от 11 до 53 лет. Часть принцев заседали в ликоко, были министрами и послами, другие занимались активной предпринимательской деятельностью, третьи предпочитали традиционный образ жизни в краалях посреди зеленого вельда.

Королева Дзеливе как главная хранительница обычного права свази сразу же резко сократила число претендентов на престол. Ссылаясь на традицию, она заявила, что по законам а-ма-нгване наследник должен быть единственным сыном одной из вдов Собхузы, так как это исключает возможность борьбы за трон между единоутробными братьями. Кроме того, претендентом на корону может быть только мальчик, не достигший еще возраста, допускающего вступление в брак. Именно благодаря этим критериям выбор будущего короля был ограничен только шестью сыновьями Собхузы.

Свои решения Дзеливе принимала в Лозита, отказываясь использовать модернистские покои дворца в Лобамбе.

Кое-кто тоже видел в этом верность традиции, другие объясняли мне поведение королевы чисто прагматическими причинами, скорее всего идущими с этими традициями вразрез. Оказывается, по обычаям свази, дом короля после его смерти должен быть полностью сожжен. А новый дворец в Лобамбе, построенный с большим размахом, сровнять с землей было не так просто, как крытую буйволовыми шкурами королевскую хижину прошлых лет. «Для того чтобы не привлекать внимания ко дворцу, индловукати и не показывается в Лобамбе», — объяснили мне.

Однако в тот февральский вечер 1983 года, когда на небе должна была появиться ровно половина луны, индловукати в сопровождении пышной свиты прибыла в «мужскую столицу» королевства. Сначала она председательствовала в ликоко, а затем проследовала в «небесную долину» — Эзульвини, где в королевском краале ее уже поджидали 400 племенных вождей, съехавшихся со всей страны.

Два дня и две ночи продолжались споры за плотным забором из высоких жердей, окружающим этот лишившийся хозяина крааль. Затем самый старший из принцев, игравший роль главного советника при индловукати, объявил решение мудрейших и старейших земли свази. Наследником престола был официально избран тогда еще 15-летний принц Макхосетиве, который после достижения совершеннолетия будет коронован на престол а-ма-нгване под именем Мсвати III.

На три года, отпущенные принцу для подготовки к державным делам, ему был присвоен официальный титул «дитя нации». За это время он должен был завершить свое образование в школе, узнать азы военных наук в офицерской академии Сандхерст, постичь все премудрости традиционного права свази, а также жениться и доказать свои способности произвести на свет наследника. Вплоть до достижения кронпринцем совершеннолетия регентшей при нем назначалась, как то и предписывалось традицией, королева Дзеливе.

Вскоре, однако, в Свазиленде разгорелись страсти, которые, как затем выяснилось, впервые вспыхнули еще при жизни Собхузы. Старый король правил страной, сочетая опыт племенных вождей с приемами современной политики. В наследие от него в королевстве остались и две политические группировки, которые, будучи по всем меркам на редкость консервативными и архаичными, в специфических условиях племенной монархии свази выглядели как «традиционалисты» и «модернисты». К последним, как это ни парадоксально, по прошествии времени многие относят и самого Собхузу. Хотя всего лишь потому, что «крушение апартеида соответствует интересам королевской семьи Дламини», он с пониманием относился к нуждам антирасистского движения в ЮАР. А номер его личного телефона был занесен в справочную книгу Мбабане. Трубку, правда, монарх подымал редко, но когда подымал, то выслушивал любое мнение и отзывался на бесчисленные просьбы.