Черный феникс. Африканское сафари

Забираясь на ветку или копаясь в иле, рыбы казались довольно неповоротливыми. Широко выбрасывая вперед сначала один, потом другой боковой плавник, периофтальмусы затем лениво подтягивали за ними свое зеленовато-коричневое пятнистое туловище длиной до четверти метра. Потревоженные мною, они предпочитали перепрыгнуть с ветки на ветку, но не падать в воду. Попав же туда, прыгуны тотчас же высовывали наружу свои физиономии, а затем вновь выбирались на илистые островки.

В общем, эта удивительная рыба явно предпочитала океану сушу. Хотя периофтальмус конечно же умеет отлично плавать, просидев долгое время в воде, он задыхается. Дыхательные органы прыгунов представляют собой своеобразное сочетание жабр и легких; к тому же некоторые части тела, особенно хвост, устроены так, что помогают рыбе дышать через кожу.

С трудом вытаскивая ноги из чавкающего черного ила, я подкрался к отвернувшемуся от меня прыгуну и схватил его за хвост. Но он в тот же момент выскользнул из моих рук и вместе со своим владельцем ушел в лужу. При следующей попытке я действовал более решительно — прыгнул сам. Но тут же поскользнулся и, не долетев до рыбки нескольких миллиметров, плюхнулся в ил. Прочистив глаза от черной жижи, я отметил про себя, что, быть может, теперь защитная окраска моего тела будет способствовать охотничьему успеху. Собравшись в комок, я направился к большому жирному периофтальмусу, который выглядел так, будто уже наполовину изжарился на солнце. И по-моему, я поймал его, но тут же споткнулся и вновь принял грязевую ванну.

Рашиди, сидя в лодке, буквально покатывался со смеху. Говорить, что именно его хохот мешает моей охоте, я не стал. Однако ее успех сделался для меня уже делом чести.

Заметив, что множество прыгунов отдыхает на дне небольшой лужицы, я начал ловить их в воде. Рыбы были спокойны до того момента, пока я не прикасался к их слизистому телу. Когда же я это делал, они молниеносно закапывались в ил. Я судорожно копал его, обдавая себя водой и грязью, но все безуспешно.

— Бвана, прыгунов надо ловить на рубашку, — корчась в конвульсиях смеха, еле выговорил Рашиди.

Выбравшись из замбуки и растянув свое одеяние под мангровым деревом, он несколько раз с силой тряхнул его. Два прыгуна тотчас же стали нашей добычей, с десяток попадало мимо.

Наверное, войдя в охотничий азарт, мы раскричались уж слишком громко, потому что вскоре из мангровых зарослей появились два старика с испуганными лицами и спросили, чем могут помочь. Пока я не смыл в лужах ил, буквально облепивший меня с ног до головы, старики относились ко мне несколько подозрительно. Однако, когда я совсем побелел, а Рашиди рассказал, при каких обстоятельствах мы стали ловцами рыб-прыгунов, старики заулыбались и представились: «Бвана Сайид, бвана Абу».

Из объяснений стариков следовало, что ветер отнес нас в залив, глубоко вдающийся с севера в остров Пате. Это приблизило нас к городу Пате, на юге острова, как раз напротив того места, где мы сейчас находились. Бваны обещали довести меня до города за полтора часа. Если же дожидаться прилива, а затем плыть в Фазу, уйдет часов шесть. Так что был полный смысл оставить Рашиди в лодке и довериться старикам.

Глава пятьдесят первая

Пешком через Фазу. — Чтобы остров оставался самим собою, коров отсылают пастись на материк. — Примета суахилийской деревни — чистота и порядок. — «Нельзя опускаться ниже того уровня, который предопределен человеку природой». — «Мвалиму» значит «наставник народа». — Легенда, отраженная в современности. — Как на побережье появились мертвые города? — Оманские корабли на рейде Момбасы. — Савахил освобождается от португальцев, — Начало «золотой поры» суахилийской цивилизации

Пеший переход по Пате — очень приятная прогулка. Никакие опасности не подстерегают здесь романтически настроенного иностранца: ни «воинственных дикарей», ни свирепых хищников, ни даже ядовитых растений нет и никогда не было на острове. Тропка проложена сквозь плантации кокосовой пальмы, иногда попадаются заросли одичавших бананов, а то и небольшие островки леса, всюду легко преодолимого, без колючек и лиан. Правда, проходя мимо одной из деревень, мы повстречали мужчину с дробовиком наперевес.

— Это единственный на весь остров охотник на дикобразов, — ответил на мой вопрос бвана Абу. — Они очень вредят нашим полям. Крестьяне складываются по нескольку шиллингов в месяц и платят охотнику, который обязан систематически посещать каждую деревню. Иногда ему приходится провести на пальме несколько ночей, прежде чем разделаться с хитрым зверем.