Черный Ферзь

Вернее сказать, пытается сбить, но черта с два у него это выходит. Выходит полная дрянь. Черный человек скользит назад, переломившись почти пополам, словно сопротивляясь ураганному ветру, что пытается оторвать его от земли, закрутить и распластать по стене лягушкой с кишками наружу. Цепкие пальцы впиваются в ключицу, и тут уж сама Царица Боль приказывает своим подданным преклониться перед Ее Величеством.

Фонтан огня разрывает полог воздуха над ними и осаждается вниз черными хлопьями пепла.

Она держит огнестрел обеими руками. Тяжелый, невообразимо древний огнестрел, без наворотов, без корректировщика, отсекателя — всех этих поделок для более гуманного испепеления ближнего своего. А заодно и дальнего. С ним уже не вступишь в спор, и не заластишь, особенно если его держит женщина в последнем градусе бешенства. Здесь уже некогда разбираться кто в своем праве. Да и не нужно.

Огненное облако пожирает все.

Глава четырнадцатая. БЛОШЛАНГ

Навах остался сидеть в том же положении, в котором Сворден его и оставил, словно впав в глубокую задумчивость, сродни полудреме. Бросив мешок с консервами на палубу, Сворден отстегнул наручники от кронштейна в ледовом подкреплении носовой рубки, и Навах, так ничего и не сказав, принялся растирать багровые вздутия на запястьях.

— Ешь, — Сворден пододвинул вскрытую банку арестованному. Ложки с камбуза он захватить не догадался и поэтому подхватывал куски мяса десантным ножом, который с трудом пролезал широким лезвием в узкую горловину.

У Наваха нож по понятным причинам отсутствовал и ему бы пришлось есть руками. Если бы он захотел. Но Навах продолжал смотреть на слабо фосфоресцирующую воду, отчего океан приобретал грязно-белый оттенок, почти такой же, как у дасбута.

— Лучше тебе подкрепиться, — чавкая сказал Сворден.

— Здесь должна водиться рыба, — Навах кивнул на воду, от близости которой счетчик радиации недовольно пощелкивал, напоминая о необходимости регулярно засыпать в рот порошок, чья горечь сводила скулы. — Я могу поймать одну, сделаем сасими. Ты помнишь, что такое сасими? — Он полуобернулся к Свордену.

— Не помню никакие сасими, — буркнул тот.

— Пальчики оближешь, — вздохнул Навах.

— А потом сдохнешь, — Сворден проглотил последний кусок — не столько мяса, сколько жира, вытер лезвие о штаны и кинул банку. — Никакие порошки не помогут, если жрать радиоактивную дрянь.

Навах тихонько засмеялся:

— С нашим здоровьем мы можем жрать даже ядовитые грибы. Ты когда-нибудь ел ядовитые грибы? Знаешь, такие растут в лесу, с ярко-красными шляпками? Если их хорошенько прожарить на костре, выгнать всю активную органику…

Сворден, не отрывая задницы от выступа ледового подкрепления, с ленцой двинул Наваху ботинком по пояснице. Болтовня кодировщика о всякой ядовитой дряни надоела. Похоже, тот порядком оголодал, раз все разговоры у него о жратве. А хавать пальцами из банки ему гордость не позволяет. Гордый, кехертфлакш! Из двух косичек, в которые были заплетены его длинные до плеч волосы, у него уже и так осталась одна — другую Сворден отхватил ножом и забросил в жерло главного калибра — в качестве воспитательной меры. Если так дело пойдет и дальше, то вслед за волосами могут последовать и уши.

Дождавшись когда Навах поднимется и вновь усядется в эту невозможную позу — подогнув ноги под себя и сложив руки на коленях, Сворден поддел носком банку, и причитающийся пленному паек полетел Наваху в грудь, разбрасывая во все стороны студенистое содержимое. Кодировщик даже не поймал ее, а как-то неторопливо взял из воздуха, точно она висела перед ним на невидимой нитке, и отставил в сторону. Заляпанный комбинезон грязнее не стал.

— Так как же ты их всех убил? — завел обычную песню Сворден, вытряхивая из пачки тщательно прибереженный окурок. Вопрос этот он задавал Наваху на протяжении всего последнего времени, к месту и не к месту, с пристрастием и без пристрастия, но ничего вменяемого от упрямого кодировщика добиться не смог.

— Я тебе уже говорил, что никого не убивал, — вздохнул Навах. — Это физически невозможно, сам подумай. Три сотни человек экипажа и десантников! Сам подумай… — пинок заставил его захлопнуть пасть.

— Диверсия в системе пожаротушения, — почти миролюбиво предложил Сворден. — Отключил систему оповещения и — оп! — полный дасбут трупов.

Навах по привычке потянулся к обрезанной косичке, но наткнулся на ухо и пощипал мочку, будто стараясь пробудиться от навязчивого кошмара.

— Хорошо, — пошевелил он длинным носом, — пусть так. Отключил оповещения, включил пожаротушение, все задохнулись. Но! — Навах поднял палец вверх. — Возникает вопрос: где трупы? Что по-твоему я с ними сделал? Съел?