Чёрный фимиам (СИ)

Его собранность и напряжённость заставили Стига подобраться. Никогда ещё мечник храма не чувствовал себя настолько уязвимым. Понимал, что, даже будучи полностью здоровым и вооружённым, ничего не смог бы противопоставить такому воину, но всё равно лишь огромным усилием воли не позволил руке скользнуть к поясу — туда, где обычно были пристёгнуты ножны с мечом.

Попытку Стига подняться навстречу этот странный человек пресёк движением руки:

— Не надо, ты ранен. Я вижу. Почему Храм не прислал здорового?

Мечник с облегчением откинулся на спинку кресла:

— Храм решил, что на встречу следует прийти тому, с кем ты однажды уже разговаривал. К тому же я не смогу тебя задержать, даже если очень захочу. Сядь, неудобно говорить, запрокидывая голову.

— А девчонка зачем? — Сингур не спешил выполнить его просьбу и внимательно разглядывал девушку. — Почему лицо закрыто? Открой.

Его вопрос и бесцеремонный приказ изумили Стига.

— Она многоликая, — напомнил он собеседнику и тут же понял, что это ни о чем Сингуру не говорит. Поэтому пришлось спешно объяснять: — Если плетёный браслет на твоей руке — то, чем нам показался при первой встрече, то это узелковое послание. А его умеют читать только многоликие.

— Пусть откроет лицо, — повторил Сингур.

Мечника покоробило от неучтивости и резкости его тона, он хотел возразить, но Аурика опередила. Мягким движением она отбросила паволоку и улыбнулась. Сингур несколько мгновений бесстыдно разглядывал её. У Стига от такой дерзости внутри всё клокотало, но, наконец, этот нахал сел.

— Первое и главное, — мечник не без усилия снова взял себя в руки, — у Храма нет к тебе никаких претензий, Сингур Победитель Железного Лба. От имени Храма заявляю, что ты свободный человек, не нарушал закон и к тебе не могут быть применены никакие наказания. Ты волен остаться в Миль-Канасе или покинуть его по своему желанию.

— А второе и менее главное? — собеседник умело скрыл удивление, но Стиг опытным взглядом воина отметил всё-таки, что он едва заметно расслабился.

— Мы будем благодарны за любые сведения о Миаджане. Если ты согласишься рассказать всё, что знаешь, и ответить на вопросы, тебя ждёт большая награда. Слово Храма.

Мечник замолчал, а Сингур смерил его взглядом, полным одновременно и удивления, и подозрения. Он несколько раз настороженно огляделся, но так и не обнаружил опасности.

— Храм убрал с площади и её окрестностей всю стражу. Ни одного моего брата нет рядом, — снова заговорил Стиг, — мои руки пусты, — он протянул раскрытые ладони к собеседнику, — ты не нарушал наших законов, а за то, что знаешь и можешь рассказать, мы готовы щедро заплатить. Пусть я останусь безоружным и бездвижным в пустошах Драга, если лгу тебе хоть словом, хоть помыслом.

Сингур по-прежнему недоверчиво смотрел на собеседника:

— С чего вы взяли, будто я что-то знаю о Миаджане? Это старая сказка.

— Для Храма, — Стиг подчеркнул это слово, — нет. В Миль-Канасе был убит человек, которого отправили за тобой в погоню из Миаджана, — Стиг невольно коснулся повязки, что скрывала под одеждой саднящую рану. — Он мёртв, мы не смогли его допросить, но кое-что узнать всё-таки сумели. Поэтому Храму очень важно поговорить с тобой про Миаджан.

— А в награду — всё, что захочу? — усмехнулся Сингур и откинулся на мягкую спинку кресла.

— Нет, — Стиг покачал головой. — Конечно, нет. Деньги и жизнь в Дальянии. Если захочешь, можем сделать ланистой на верхних кругах. Купить дом по твоему выбору. Но не дадим в жены многоликую и не возьмем служить мечником Храма. А вот спешником — не раздумывая.

— Щедро. Но я зарёкся служить храмам. И круги мне тоже надоели. Чем же вам так интересен Миаджан, если вы готовы платить за сведения о нем, не торгуясь?

— Разреши мне объяснить? — обратилась к Стигу Аурика и только после его кивка повернулась к Сингуру. — Покажи мне, доблестный воин, плетёный браслет со своей руки. Это послание от одной из моих сестер, я уже вижу. Миаджан похитил её несколько лет назад. Вот почему Храм хочет знать о нём.

В этот миг Стиг понял, что всё время разговора Аурика пристально рассматривала не его собеседника, а эту плетёнку.

Сингур смерил девушку хмурым взглядом:

— Женщина, которая сплела её, завязала последний узел уже на руке. И просила не снимать. Никогда.

Аурика почтительно склонила голову и сказала:

— Я покоряюсь её воле. Тогда позволь взять тебя за руку и посмотреть браслет, не снимая.

Стиг открыл было рот, чтобы запретить ей прикасаться к этому странному человеку, но Сингур снова его удивил:

— Я не трону девчонку. На. Смотри.

С этими словами он протянул жесткую, покрытую мозолями и шрамами ладонь собеседнице.

Та взяла её очень осторожно. В маленьких нежных руках многоликой, похожих на лепестки цветка, грубая лапища воина напоминала старую щербатую лопату.

С удивлением Стиг увидел, что лицо Сингура словно дрогнуло, он будто незаметно сглотнул комок в горле. Тонкие девичьи пальцы медленно скользили по засаленным узелкам, а глаза невидяще смотрели в пустоту.