Чёрный фимиам (СИ)

Чёрные бедра лоснились и казались антрацитовыми. Он гладил их руками, ощущая под пальцами скользкий пот, а потом вцепился в свою смерть, вынуждая её склониться, прижаться к нему плотнее, всем телом, заставляя кричать и захлёбываться.

Сингур в итоге не умер, но вспотел, как скотина. Девка лежала на нём тоже вся мокрая, с прилипшими к спине и плечам волосищами, тяжело дышала. Мерцание ушло. И кровь больше не кипела. Только сердце ещё грохотало, и тело казалось непривычно послушным.

– Ты… – Сингур осторожно убрал с потного лба шлюхи мокрые локоны. – Тебя хоть как зовут?

Она фыркнула и скатилась с него на кровать:

– Так хорошо прошлый раз отыметь, что всё забыть?

– Я вообще плохо помню тот день, – честно признался он.

– Тоже мне, удивить! – сыто потянулась она. – Фимиамщик часто всё забыть. Как долго ты его нюхать?

– Я не фимиамщик, – сказал Сингур.

– А то я не видеть, как ты страдать прошлый раз, – фыркнула собеседница, давая понять, что она думает о его оправданиях.

– Я не фимиамщик, – повторил он.

– Ты болеть и умирать, – напомнила черномазая. – Это из-за фимиам. Я видеть такое. Сильные мужчины умирать, если долго дышать этот яд. И ты умирать.

– Чего ты заладила-то? – зевнул он. – Умру и умру.

Девка приподнялась на локте:

– Будет жаль терять такой любовник. А ты дать мне снова серебряный талгат?

– Размечталась.

– Тебе быть плохо? – насупилась она.

– Нет, мне быть хорошо, – ответил Сингур. – Но второй серебряный талгат – это слишком.

Шлюха надулась, толкнула его в плечо. Однако собеседник ловко перехватил её руку и потянул на себя. Девка злорадно захохотала:

– Второй раз это будет стоить тебе серебряный талгат, и деньги вперёд!

– Чего так дорого-то? – возмутился Сингур.

Она обвела рукой комнату:

– Я тебя спрятать, я тебя иметь…

– Ты меня?

– Да. Я тебя! Теперь ты хотеть второй раз. Талгат, – она протянула антрацитовую ладонь.

– Хозяин? – догадался, наконец, Сингур.

Девушка слегка поникла и кивнула:

– Я рабыня. Меня отпускать в город, но это стоить денег. Хозяин не пустить просто так, он не любить терять деньги. Ушла в город – принести деньги, как вернуться. Пока не принести, не пустят.

Сингур подумал, что не пустят – это весьма безобидная угроза. Скорее всего, ещё и поколотят, если слишком долго будет отсутствовать или мало принесёт.

Он свесился с кровати, нашёл на полу кошель с деньгами. Конечно, талгат она просила из вредности. Никто не ждал от неё таких денег. И хозяину она их все уж точно не отдаст…

– Вот, держи, – он высыпал ей в ладонь горсть небольших серебряных монет. – Здесь как раз талгат. Отдай хозяину столько, сколько сочтёшь нужным, Путь В Небо.

Она сверкнула белоснежными зубами:

– Теонга.

– Что? – не понял собеседник.

– Путь В Небо – это Теонга. А меня звать Тихая Вода. Нелани. Хоть со второй раз запомнить, фимиамщик ты белый.

– Я не фимиамщик. Запомню.

Он снова опрокинулся на кровать. В доме было тихо и прохладно. Безопасно.

– Что это за место? – спросил Сингур.

– Дом страсть, – ответила девушка. – Богатый мужчина купить дом, чтобы иметь женщины, но так, чтобы никто об этом не знать. Сейчас мужчина нет Миль-Канас, он уплыл в Вирге. Вернется не скоро. Живи. Тут тебя не искать те, от кого ты бежать. Я прийти, когда взойти луна, принести еда и вода. Ты отдыхать.

Она встала, чтобы начать одеваться, но Сингур поймал тонкую руку и снова потянул Нелани к себе. Она засмеялась:

– Не устал?

– Нет. Хочу в небо.

* * *

Когда чужак сбежал, Стиг очень надеялся, что Аурика вернётся в храм в покои дев, а он сможет отправиться помогать братьям в поисках. Это было бы разумно со стороны многоликой, особенно если учесть, какой переполох начался после боя. Гульяна с Ларобом чуть не устроили вторую схватку тут же, только уже с личным участием.

Гульяна орал, что бой нечестный, обвинял Лароба в сговоре, тогда как тот неприкрыто насмехался над своим соперником, говорил, что проигрывать надо уметь, и советовал сохранять достоинство перед лицом неудачи. Гульяна от этих ядовитых слов стал зеленее лягушки в прихрамовом пруду и едва не захлебнулся бессильной яростью. Он покинул площадь стремительно в окружении своих людей, четверо из которых несли на носилках едва дышащего Железного Лба.

Стиг отдал приказ братьям собраться на площади: он решил отрядить двоих мечников в сопровождающие Аурике, а остальных разделить на группы и отправить прочёсывать город. Но тут кто-то мягко взял его за локоть.

Юная жена, вместо того чтобы поступать разумно, как от неё требовалось, сказала ласково:

– Пойдём прогуляемся, любовь моя.

И потянула избранника в сторону от площади – туда, где городской холм огибала широкая подпорная стена, поднимающаяся по спирали к Храму. Единственное место, где не было лестниц, но где не дозволялось ходить никому из горожан.

– Госпожа моя, – терпеливо заговорил Стиг. – Вам лучше…

– Мне лучше, чтобы ты был рядом, – твёрдо сказала она, но потом смягчилась и добавила: – Сегодня вам его не найти. Так зачем тебе тратить силы впустую? Идём. Там красиво и видно море. Ты слишком часто тревожишься и постоянно куда-то спешишь, а иногда нужно просто остановиться.