Черный флаг

Я наконец понял, на что они намекали. Матросы указали мне на мачту, где можно было разглядеть крохотную площадку для обзора.

— Я думаю, что мистер Уоллэс хотел бы, чтобы я был палубным матросом.

Вообще он сказал "офицером", но этого я говорить не собирался. Я был молодым и нервным, а не тупым.

— Хм, а шить ты умеешь, парень?

Они явно насмехались надо мной.

— А как шитье связано с каперством? — огрызнулся я, хотя обстоятельства явно к этому не располагали.

— Палубный матрос должен уметь шить, парень, — раздался голос еще кого-то из членов команды. Как и у других, его волосы были затянуты в косу, а из-под рубашки на руках и груди были видны татуировки. — А еще он должен уметь вязать узлы. Ты умеешь вязать узлы?

— Этому всему я могу научиться.

Я смотрел на корабль, на паруса, аккуратно перевязанные веревками, на медные орудия, видневшиеся из-под оружейной палубы. Я видел себя, как одного из матросов, сидящих на ведрах вместо стульев, с лицом, загоревшим под другим солнцем, с глазами, светившимися обещаниями опасностей и приключений. Я видел себя обитателем корабля.

— Тебе ко многому еще нужно будет привыкнуть, — сказал мне матрос. — Например, очищать корпус корабля от ракушек, замазывать щели в лодках смолой.

— А морской болезни у тебя нет? — полюбопытствовал другой матрос. — Сможешь не проблеваться на палубу, когда корабль будет качаться на высоких волнах или бороться с ураганными ветрами?

— Думаю, что смогу, — ответил я, добавив немного злости голосу. — В любом случае, мистер Уоллэс не поэтому счел меня ценным дополнением для команды.

Они обменялись настороженными взглядами. Атмосфера переменилась.

— Н-да? И почему же наш вербовщик счел тебя, как ты выразился, "ценным дополнением"? — спросил матрос в штанах из парусины, лениво покачивая ногами.

— Он видел меня в бою и подумал, что я буду полезным бойцом.

— Бойцом, значит? — матрос встал.

— Именно.

— Что ж, у тебя будет куча возможностей проявить себя в этом деле. И начнем завтра. Может, я и сам в этом поучаствую, хм?

— Что значит "завтра"? — спросил я.

Матрос вновь сел и вернулся к игре.

— Завтра, когда мы отправимся в путь.

— Мне сказали, что мы отбываем сегодня.

— Мы отбываем завтра, парень. Капитана еще нет. А завтра — так первым делом.

Я оставил их, прекрасно понимая, что только что обзавелся первыми врагами на корабле. Но у меня еще было время, чтобы все исправить. Я сел на лошадь и отправился домой.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Я поскакал домой, в Хазертон. Почему? Наверное, сказать им, что мне жаль. Наверное, хотел им всё объяснить. В конце концов, я был их сыном. Возможно, отец узнал бы во мне частичку себя и тогда простил меня.

Там, на главной дороге, торопясь попасть домой, я понял, что больше всего на свете хотел, чтобы он простил меня. И он, и мать.

Неудивительно, что, отвлеченный мыслями, я был неосторожен.

Я уже подъезжал к дому, к месту, где деревья образовывали собой узкий проход, когда заметил какое-то движение в изгороди. Я остановился и прислушался. Когда живешь в деревне, ты учишься улавливать изменения. И что-то изменилось. Сверху раздался резкий свист — так мог звучать только предупредительный сигнал, и одновременно я увидел движение впереди, только на этот раз оно было во дворе нашей фермы.

Мое сердце бешено заколотилось. Я пришпорил коня и поскакал во двор. В то же мгновение я разглядел огонь от факела. Не лампы, а факела. Такого, который используют, чтобы что-нибудь поджечь. И в то же время я увидел бежавших людей, и света от факела хватило, чтобы разглядеть, что они были в капюшонах.

— Эй, — крикнул я. И чтобы разбудить мать и отца, и чтобы спугнуть незваных гостей.

— Эй, — крикнул я ещё раз.

И тут я увидел, как по воздуху, описывая дугу, пролетел зажженный факел, оставляя за собой оранжевый след на фоне темного ночного неба, и, рассыпая во все стороны искры, приземлился на соломенную крышу нашего дома. Солома была сухой, очень сухой. Летом мы старались время от времени её промачивать, потому что риск пожара был довольно высок, но всегда находились дела поважнее, и навскидку скажу, что в тот раз прошло больше недели, потому что крыша вспыхнула мгновенно.

Я увидел еще людей, троих, может, четверых. Как только я въехал во двор и остановился, на меня налетел кто-то со стороны, его руки схватились за мою одежду, и меня стащили с лошади.

Я тяжело ударился оземь, отчего у меня перехватило дыхание. Рядом были разбросаны камни для построения стены. Оружие. Затем, закрывая собой луну, надо мной возвысилась фигура, в капюшоне, как и остальные. Прежде, чем я успел среагировать, он на мгновенье задержался, и мне показалось, что я уловил дрожь ткани капюшона от его тяжелого дыхания, а затем последовал удар кулаком в лицо. Я задергался, и его второй удар пришелся по шее. Позади него появилась еще одна фигура, и я уловил блеск стали. Зная, что бессилен что-либо сделать, я приготовился к смерти. Но тот первый остановил новоприбывшего, пролаяв "Нет". Это спасло меня от удара клинка, но не от побоев, и чей-то сапог два раза ударил меня по животу.

Сапог… Я узнал этот сапог.