Черный флаг

— Да, я здесь, — откликнулся Долзелл, спускаясь с кормы с Трэффордом, его первым помощником. На голове капитана красовалась треуголка, под которой была повязана бандана, а в руках он держал обнаженную саблю.

— Как ваше имя, капитан? — спросил он.

— Капитан Бенджамин Причард, — мрачно ответил тот, — и я требую объяснения происходящего.

Он старался выпрямиться в полный рост, но не дотягивал до Долзелла. Мало кто мог до него дотянуть.

— Объяснения происходящего, — повторил Долзелл. На лице капитана красовалась тонкая улыбка. Наверное, это был первый раз, когда я видел его улыбающимся. Он окинул взглядом своих людей, собравшихся на палубе, и среди команды раздались жестокие смешки.

— Да, — ответил капитан Причард с акцентом, присущим членам высшего класса. Почему-то это напомнило мне о Кэролайн. — Именно это я и имею в виду. Вы знаете, не так ли, что этот корабль принадлежит и управляется британской Ост-Индской компанией, и находится под полным протекторатом флота Её Величества.

— Как и мы, — ответил Долзелл, указывая на английское знамя, колыхавшееся над бомбрамселем.

— На мой взгляд, вы утратили эту привилегию в момент, когда остановили нас под угрозой выстрела. Если только, конечно, у вас нет для этого веской причины.

— Есть.

Я бросил взгляд на команду "Галеры", застывшую под дулами наших пистолетов, но так же, как и мы, заинтересованную происходящим на палубе. В воцарившейся тишине можно было бы услышать звук упавшей иголки. Единственными звуками были шум волн, бившихся о корабли, да шепот ветра в парусах.

Капитан Причард растерялся.

— Есть?

— Есть.

— Понятно. Тогда, возможно, нам стоит выслушать её.

— Да, капитан Причард. Я приказал вашему судну встать борт о борт с нашим, чтобы мои люди смогли разграбить всё ценное. Видите ли, наши находки на море в последнее время стали чрезвычайно скудны. Мои люди начинают беспокоиться. Им интересно, сколько им заплатят за это путешествие.

— Вы — приватир, сэр, — ответил капитан Причард. — Продолжите это — и станете пиратом, вас будут искать. — Он обратился ко всей команде. — Вас всех будут искать. Флот Её Величества разыщет вас и арестует. Вас всех повесят в доках и выставят в цепях в Уэппинге. Вы действительно этого хотите?

"А заодно обмочиться при смерти. И вонять дерьмом", — подумал я.

— А я слышал, будто Её Величество вот-вот подпишет договоры с Испанией и Португалией. Как капер я буду больше не нужен. Как вы думаете, что я буду делать дальше?

Капитан Притчард нервно сглотнул, ибо не знал ответа. И впервые я увидел, как капитан Долзелл улыбался во все свои 32 черных и обломанных зуба, напоминавших расхищенное кладбище.

— А теперь, сэр, как Вы посмотрите на то, чтобы обсудить, где вы храните сокровище, которое, вроде как, находится у Вас на борту?

Капитан Притчард открыл было рот, чтобы возмутиться, но Трэффорд молча схватил его за шкирку и зашвырнул в каюту навигатора. Команда же внимательно следила за матросами "Галеры", и воцарилась тяжелая, угрожающая тишина.

Потом мы услышали крики.

Я подскочил, сверля глазами каюту, откуда они доносились. Бросив взгляд на Пятницу, я увидел, что он тоже с каменным лицом неотрывно смотрел на дверь каюты.

— Что происходит? — спросил я.

— Ш-ш-ш. Говори тихо. По-твоему, что может происходить?

— Они его пытают?

Он закатил глаза.

— А ты чего ждал? Рома и сахара?

Крики продолжались. Выражения лиц команды "Галеры" изменились. Секунду назад они смотрели на нас с ненавистью и презрением, будто бы высчитывали нужный момент для хитрой и неожиданной контратаки. Будто мы были подлецами и негодяями, и вот-вот получили бы как раз то, что и заслуживали подзаборные шавки вроде нас. Но сейчас в их глазах читался лишь ужас в ожидании нашего следующего шага.

Это было странно. Происходящее одновременно пристыдило и подстегнуло меня. Я причинил много боли и разбил много сердец, но никогда, никогда я не был жесток просто во имя жестокости. Долзелл сказал бы: "Это не жестокость ради жестокости, но жестокость ради того, чтобы узнать, где же сокровище", но это было бы правдой лишь наполовину. Ибо, если честно, наши люди смогли бы заметить, что и где плохо лежит, как только оказались на палубе. Но нет, истинной причиной пыток капитана были те самые изменившиеся лица команды. Истинной причиной пыток был страх и ужас.

Я не знаю, сколько времени прошло. Минут пятнадцать или около того. Но этого было достаточно, чтобы крики сделались невыносимыми, чтобы закончилось безжалостное хихиканье матросов и чтобы даже самые бессердечные из них вслух задумались, что, пожалуй, хватит уже с него, с капитана. И, словно по команде, дверь каюты распахнулась, и на пороге появились Долзелл и Трэффорд.

С выражением мрачного удовлетворения на лице капитан осмотрел свою команду, потом команду "Галеры" и затем показал пальцем и позвал:

— Ты, парень.

Показал пальцем на меня.

— Д-да, сэр, — заикаясь, ответил я.