Черный Гетман

К шести Ольгерд едва успел — перепутал нужную церковь с величественным Домским собором, отстоящим от нее менее чем в сотне саженей. Однако к первому удару отбивающего время колокола уже стоял на оговоренном месте. Растопырился шляхтичем-разиней, не видевшим в жизни зданий выше кладбищенской каплицы, встал на углу и, запрокинув голову, начал разглядывать церковные шпили. Как только часы начали бить, сделал вид что вспомнил вдруг о данном ему поручении, оглянулся на башню с циферблатом, достал из сумки пакет и озабоченно повертел его в руках. Повертелся из стороны в сторону, давая тайным соглядатаям возможность разглядеть большую сургучную печать, спрятал письмо обратно за пазуху и походкой занятого человека пошел по разрытой улице в сторону своего дома.

Не успел он насчитать полсотни шагов, как сзади раздался тихий, чуть сиплый голос:

— Не оборачивайся. Сейчас сверни во второй переулок справа. Там в одном из домов будет открыта дверь. Туда зайди, дверь за собой захлопни, щеколду задвинь. Тебя ждут.

Стараясь ничему не удивляться, Ольгерд в точности выполнил полученные указания. Резко свернул во второй проем, сразу же увидел распахнутую дверь, шмыгнул в нее и заперся на засов. Подивился ловкости неведомых хранителей. Переулок, в который его направил незнакомец был совсем коротким, в три дома, так что если и кинулся вслед за ним кто бы то ни было, непременно пробежал вперед, на соседнюю улицу.

Дом, в который он заскочил, оказался изнутри нежилым — стены с осыпавшейся побелкой, земляной пол и балки потолочного перекрытия, с которых свисали космы многолетней паутины.

Осмотреться вокруг ему толком не дали.

— Подойди сюда! — раздался вдруг голос.

Ольгерд обернулся. Голос, как выяснилось исходил из глубокой ниши в дальней стене. Подойдя к ней вплотную он разглядел в нише маленькое, с печную вьюшку оконце, ведущее в соседнее помещение.

— Дай письмо и жди! — приказали из оконца.

Ольгерд вынул письмо, свернул трубкой, затолкал в темноту.

За стеной чиркнули кресалом, в оконце заплясал огонек масляной лампы. Раздался тихий треск вскрываемой печати и шелест бумаги. В ожидании ответа Ольгерд скрипнул зубами, пообещав про себя иезуиту, буде тот соврал, такие Содом и Гоморру, по сравнению с которыми и угрозы Душегубца покажутся коварному профессу добрым братским напутствием. Однако клеменецкий настоятель оказался человеком слова.

— Ты увидишь то, что желаешь, — раздался, наконец, тот же голос. — Рекомендации брата не поддельные. Теперь тебе лишь осталось сделать пожертвование…

— Если нужно, значит нужно, кто не спорит? — вздохнув с облегчением перебил Ольгерд невидимого своего собеседника. — Этого хватит? — он тряхнул перед оконцем припасенным как раз на подобный случай увесистым кошелем, содержимого которого было вполне достаточно чтобы приобрести полное рейтарское снаряжение.

— Думаю что нет, — не дрогнув, ответил голос. — День работы в наших архивах стоит…

От суммы, которую назвал хранитель, у Ольгерда перехватило дух.

— Я не ослышался? повтори!

Хранитель, или кто там стоял за стеной, повторил. Голос его был безмятежен, словно речь шла полуталере на покупку новых сапог.

— И что же, есть те, кто соглашается за день копания в старых бумагах выложить целое состояние?

— Есть знания. которые гораздо дороже денег. То, о чем ты просишь принадлежит именно к таким…

— Мне нужно время, — только и смог выдавить Ольгерд.

— Неделя, — чуть помолчав, ответил голос. — Нас искать не нужно, в городе мы сами тебя разыщем. Как только будешь готов, выходи на улицу в шапке с перьевым султаном, это и будет знак. Ну а сейчас ступай.

Рано утром Ольгерд пошел на рыночную площадь. Там, у шорных рядов, где продавали конскую упряжь, они сговорились встретиться с Измаилом. Приметив друг друга, как заправские заговорщики встали рядом, будто рассматривая дорогие седла, отделанные тисненой кожей, сами же начали тихий разговор.

— В этом городе так холодно, что я ночью едва не умер, — пожаловался египтянин. — На постоялом дворе кругом щели в ладонь, сквозняки гуляют, словно степные ветры.

— Придется потерпеть еще несколько дней, приятель, — ответил Ольгерд. — Я дней за пять попробую обернуться в Вильно и обратно.

— Зачем? — спросил Измаил

Ольгерд в двух словах сообщил египтянину о вчерашней встрече.

— Продам коней, оружие и доспех, что король пожаловал, — закончил он короткий рассказ. — Вместе с тем что у нас осталось, глядишь, нужная сумма и наберется. А если нет, то хоть на дорогу с кистенем выходи…

— Это пусть Душегубец с кистенем на дороге стоит, — ответствовал египтянин. — Ехать никуда тебе не придется, загороди меня так чтоб никто не видел, будто деньги считаем.

Спрятавшись в проеме меж торговыми рядами, Измаил поднял паломнический посох, с которым не расставался с тех самых пор, как они повстречались в урочище под Киевом, с усилием провернул резную рукоять, отъял ее от основания и, зацепив пальцем, вытянул из углубления туго скрученную бумагу.