Черный Гетман

Караульный у крепостной калитки повозился с тяжелым навесным замком, вытянул ржавую дужку из массивной проушины, распахнул настежь створку и произнеся что-то одобряющее, толкнул Ольгерда в сторону выхода. За короткое время прошедшее после того, как его вытянули веревки из зиндана и выставили из крепости, Ольгерд едва успел привыкнуть к солнечному свету и теперь, борясь резью в глазах, пытался рассмотреть приближающихся к нему людей.

Первый из выросших прямо пред ним силуэтов заговорил голосом Измаила:

— Цел, литвин?

— Подождите, дайте мне его осмотреть, — перебивая египтянина из-под его локтя вывернулся маленький лекарь. — Все же четыре дня в тюрьме — не шутка. Вы не ранены, господин? Вас там не истязали, не морили голодом?

Ольгерд, наконец, привык к свету и наконец разглядел, что находится под стеной цитадели, вероятно противоположной той, которая примыкает к невольничьему рынку — рядом возвышались одни лишь дувалы. Кроме продолжавшего сыпать вопросами Сарабуна Измаила, бритую макушку которого украшал большой желто-синий кровоподтек, в переулке не было никого, за исключением двух ногайцев, держащих под уздцы лошадей.

— Не ранен, — скупо ответит Ольгерд- Голоден, раз в день бросали лепешку и спускали кувшин с водой, так что добрый шмат сала с горилкой сейчас бы с удовольствием сгрыз, но в голове от голода не темнеет. — Отмахиваясь от хлопочущего вокруг лекаря, как от надоедливой мухи, спросил. — И кто же это на нас напал?

— Армянин, торговавший девушку, был так разъярен, что послал гонца к капитану надвратной башни, чтобы тот перекрыл ворота. Это его двоюродный брат. За нами он отправил своих слуг и наскоро нанятых на базаре разбойников.

— Ясно, — усмехнулся Ольгерд. — Как твое здоровье? И ты, Сарабун, рассказывай, как сбежал.

— Со мной все в порядке, — ответил Измаил, потирая отметину, оставленную разбойничьей дубинкой. — Немного тошнило первый день, и голова кружилась. Но Сарабун нашел в здешних предгорьях какие-то корешки, быстро сделал настой и заставил пить. После этого стало намного легче.

— Если бы ваш друг позволил наложить повязку на голову, то он бы выздоровел гораздо быстрее, — пробурчал маленький лекарь. — Может быть вы ему объясните, госопдин, что ложное радение о мужеской красоте и забота о собственном здоровье — вещи не сравнимые. А со мной ничего страшного, проскочил несколько заборов так, что опомниться никто не успел, поплутал еще по кварталам, выбрался из города и пришел на постоялый двор, где уже были господин Измаил и… доктор смешался, покраснел и указал на нескладного татарчонка, который смутно напомнил Ольгерду кого-то очень знакомого.

— Так это же…

— Это Фатин, наш новый слуга, — скосившись на второго татарина, в котором Ольгерд с удивлением признал ногайца из охраны Темир-бея, перебил Ольгерда Измаил.

— Что еще за маскарад? — спросил Ольгерд.

— После того как тебя увели стражники она дождалась, пока я приду в себя и наотрез отказалась уйти. Если бы не она мы бы валялись на улице с проломленными черепами, уж я так точно, пришлось согласиться. Но не таскать же везде за собой девицу в мусульманском городе, вот Сарабун и предложил ее переодеть. Кстати, как тебе турецкий зиндан?

— Я думал, что "каменный мешок" — это просто слово из книжек, — скривился Ольгерд. — Ну да ладно, об этом как нибудь потом. Теперь ты мне расскажи, Как вам удалось меня освободить? Большую мзду с тебя взяли?

— Не поверишь, — развел руками египтянин, — но твое освобождение отнюдь не моя заслуга. Вернувшись на постоялый двор и уладив дела с Фатим… Фатином, мы стали думать, как тебя выручать. Фатин рвалась… рвался чуть не брать штурмом цитадель, Сарабун предлагал вечером подпоить стражу снотворным отваром, я же прикидывал кому и сколько платить. За этим занятием нас и застал этот уважаемый нукер, — он указал на ожидающего ногайца, — посланный Темир-беем. Как выяснилось, Темир, узнав о том, что в кровавой стычке, случившейся в городе, принимали участие те самые неверные, что дважды пытались с ним говорить, он приказал выяснить все подробности. Я поспешил к Темиру, после нашей беседы он отправился к местному паше, а нам велел ждать на постоялом дворе. На третий день к нам прибыл снова его посланник и сказал, что сопроводит к тому месту, где тебя выпустят из тюрьмы. И вот мы здесь, ты на свободе, а Темир-бей ожидает тебя в своей юрте.

— Что, прямо сейчас!? — Ольгерд с ужасом оглядел свой, пришедший в полную негодность за время сидения в зиндена наряд, ко всему еще и перепачканный разбойничьей кровью.

— Нет! — улыбнулся египтянин. — Нукер сказал, что бей ждет тебя на закате, так что время у тебя еще есть. Мы оплатили турецкую баню и приготовили новую одежду, скорее на коня и поехали отдыхать. Я чувствую, что тебе предстоит непростой разговор.

— А Фатин, что тоже с нами в баню поедет? — с тревогой спросил Ольгерд, наблюдая за тем как мнимый татарчонок вслед за ногайцем легко взмывает в седло.