Черный горизонт. Красный туман

– Еще немного, старичок, ты справишься, – пробормотал он Титусу, включил дальномер и двинулся дальше. Полчаса спустя, когда счетчик показывал почти пять километров, полоса старой дороги расширилась и пересеклась под прямым углом с другой, более узкой. Чуть в глубине, справа, заросшие деревьями, стояли руины заправочной станции. Каетан соскочил с коня, обернул поводья вокруг ближайшего дерева, а сам начал осторожно подходить к строению. Он не думал, что здесь окажутся враги, но нужно было оставаться настороже. В таких местах часто можно было наткнуться на ловушки, поставленные в старые времена – как йегерами, так и людьми. Это могли быть обычные мины или проклятия, а то и просто какой-нибудь примитивный самострел. На старых заправочных станциях стоило следить и за такой прозаической вещью, как отравление земли топливом, вытекшим из емкостей. Высеченная подкованным сапогом искра могла привести к пожару и убить невнимательного путника столь же верно, как и ловушка боевой магии йегеров.

Каетан быстро понял, что подобных проблем не будет, поскольку станция уже когда-то горела. Было это лет двадцать, может, двадцать пять назад, если судить по возрасту деревьев, что росли на старом паркинге и на подъездах к бензоколонкам. Между ними стояли несколько сгоревших машин.

Он остановился, прошептал щупательное заклинание, выбил пальцами на лбу усиливающий ритм. Минуту прислушивался – или, скорее, вчувствовался, в то время как заклинание плыло между деревьями подобно легкому дуновению ветерка. Прошло над остатками автомобилей, вползло в здание, облетело паркинг. Вернулось к Каетану, чтобы тихим шепотком рассказать ему, что на станции нет никаких трупов, ни людей, ни животных, но позади, шагах в десяти в глубине леса, находится невысокий холмик земли, поросший травами и мхом, а под ним, тремя шагами глубже, в темноте и влаге, в тишине и забытьи, – двадцать скелетов людей, похороненных здесь давным-давно. Лежат они под крестом из двух металлических прутьев, связанных кабелем, а вместе с ними закопана и закрытая банка с листком бумаги. На листке, в двадцати строках, что-то написано.

Столько-то сумело передать Каетану легкое щупательное заклинание, прежде чем развеялось и исчезло.

Мужчина еще раз окинул взглядом пространство станции, а потом вернулся к Титусу. Эту ночь они могли провести в сухом и безопасном месте.

Но настоящая неожиданность ждала его уже в здании. Правда, одна половина того была совершенно уничтожена и разрушена, но вторая, каким-то попущением судьбы не понесла сильного ущерба во время пожара. Под стеной все еще стояли полки, а на них можно было найти сокровища минувших времен. Были здесь и банки с напитками, и пластиковые пакеты с чипсами, и бумажные – с шоколадками. Конечно, ничего из этого нельзя было есть – все было в гари, пыли, заросло паутиной. Немало упаковок валялось на земле, пакеты были разорваны, пол покрывал слой грязи, что некогда наверняка была едою, а теперь стала питательной средой для низкой серой поросли. Должно быть, сюда наведывались и животные, о чем свидетельствовали несколько кучек костей и остатки сложенного из веточек гнезда в одном из углов.

Но, несмотря на эти разрушения, старая заправочная станция казалась Каетану истинным сезамом, где он мог хотя бы увидеть реальные следы старых добрых времен.

Но прежде всего он занялся Титусом. Привязал его к барьеру, что во время оно блокировал вход в магазин, под морду коня подставил поскрипывающую и расшатанную тележку на колесах. Среди перевернутых полок он нашел большую металлическую миску – крышку от чего-то, что называлось «садовым грилем», как он вычитал на полустертом ценнике. Положил ее на тележку, насыпал корм.

Вышел из дома и взглянул на небо. Погода портилась, ночью наверняка пойдет дождь. Теплая ночь и ливень – идеальная возможность одинокому путнику вдали от благ цивилизации искупаться, но на этот раз Каетану хотелось большего. Он обошел руины, надеясь, что туалетные помещения пережили пожар. Увы, он нигде не нашел душевой, те, вероятно, остались в уничтоженной части здания.

Пользуясь случаем, он проверил территорию вокруг. На задах станции Каетан нашел еще три автомобильных остова, на этот раз – не сгоревших. У одного была не заперта дверь – хватило дернуть посильнее. В лицо Каетану пахнуло теплым, застоявшимся воздухом. Он осмотрел салон, открыл багажник. Внутри лежали чемоданчик и мешок с клюшками для гольфа. И корзина с тремя бутылками вина.

– Не много ли счастья для одного-то дня? – пробормотал он сам себе. Вынул одну из бутылок, протер рукавом от пыли. Это был рислинг, добрый старый эльзасский «Клингельбергер» две тысячи тринадцатого года. Каетан не слишком-то разбирался в винах, а поскольку уже несколько десятков лет по миру не ходили знатоки немецких и австрийских напитков, ему неоткуда было получить знание о тайнах германского виноделия. Но он любил вино и решил, что нынче вечером может себе это позволить.