Черный город

В 12.05 из парка прибыли два «Урала» с подразделением эвакуации. Начальник штаба батальона отправился ставить задачу командиру прибывшего подразделения. Голубятников по связи вызвал командиров рот и приказал внимательно следить за ходом работ, отслеживая обстановку в зонах ответственности рот. Предупредил о возможных провокациях со стороны боевиков. Проинструктировал, как реагировать на провокации.

– У нас во дворе есть трупы духов. Как быть с ними? – задал вопрос Боревич. – Пропускать боевиков для эвакуации этих трупов считаю недопустимым. Они смогут увидеть многое из того, что им видеть не надо.

– Верно считаешь! Поэтому никого из боевиков во двор не пропускаешь. Своими силами вытащишь трупы на улицу, а там пусть их подбирают. И это касается всех командиров подразделений.

Пока комбат инструктировал ротных, офицеры штаба накрыли стол. Накануне в батальон были доставлены рождественские подарки от всевозможных общественных организаций, благотворительных фондов, отдельных юридических и физических лиц. Поэтому на столе, кроме тушенки, консервов и солений, найденных в брошенных населением домах, были выложены и дорогая сухая колбаса, шоколад, фрукты. Коньяк разлили по банкам, ну и, конечно же, выставили найденный на путях яблочный сок.

В 12.30 командир разведроты доложил о выходе на площадь крупной группы боевиков во главе с приходившим ранее переговорщиком. Голубятников отдал приказ пропустить чеченцев и начать работу прибывшему из парка эвакуационному подразделению, офицера-чеченца же проводить на КНП. После чего комбат подошел к окну. Увидел, что, как говорится, процесс пошел, вернулся к столу. На КНП вместе с Голубятниковым присутствовали подполковник Юрченков и майор Жураев.

В сопровождении бойца вошел Тариев. Он был так же подтянут, уже без бронежилета и сферы, но с автоматом, который поставил к стене.

– Вы приглашали, я пришел! На площади все спокойно.

Перейдя на «ты», Голубятников предложил Тариеву:

– Отбросим формализм и показуху, Муса! Проходи к столу.

– Благодарю! Стол хороший, богатый, несмотря на то, что ваши солдаты до сих пор питаются сухим пайком.

– Содержимым сухих пайков питаются не только солдаты, но и офицеры, в том числе и здесь присутствующие, а также мирное население, вынужденное находиться в подвалах домов, удерживаемых нашими войсками.

– Да, мне это известно.

– А то, что в подвалах вместе с русскими и украинцами находятся семьи коренных чеченцев и даже раненые боевики, которым оказывается помощь, в штабе Масхадова тоже известно?

– Известно. Сейчас большинство населения Грозного, не успевшее покинуть город до штурма российскими войсками, прячется в подвалах.

– Ну что? Выпьем? Или ты, Муса, как истинный мусульманин, спиртного ни-ни?

– Наливайте!

Майор Жураев разлил коньяк по кружкам:

– Тост, думаю, у нас может быть один: давайте выпьем за то, чтобы эта война быстрее закончилась.

Выпили, закусили. После изрядной дозы коньяка все оживились. Юрченков пододвинулся к Тариеву:

– Вот скажи, Муса, кто, по-твоему, виноват в том, что началась эта бойня?

– Ваше руководство!

– Вот как? Значит, коварные русские ни с того ни с сего взяли и решили уничтожить бедных чеченцев?

– Не надо упрощать и искажать историю. Но весомого повода вводить на территорию Чечни войска у вашего руководства не было.

– Не было, говоришь? Вы на своей территории со всего бывшего Союза собрали банды преступников, Дудаев объявил России войну – и не было повода?

– И опять ты упрощаешь ситуацию, подполковник. Значит, войска вошли в республику, чтобы выловить преступников? Это смешно. У нас Дудаев порядок начал наводить. И с преступностью мы разобрались бы сами. Нет, господа офицеры, причина войны в другом.

Голубятников, прикурив сигарету, спросил:

– И в чем же?