Черный Город

Удивляясь тому, какой тихой и безжизненной выглядит окружающая нас сельва, мы шли по остаткам каменной дороги, которая большей частью была полностью скрыта землей, но иногда «выглядывала» из-под нее в виде широких, по нескольку метров в ширину, участков. Камни на таких участках все еще лежали вплотную друг к другу, и между ними не смогла пробиться никакая растительность. Мы пришли к выводу, что эта древняя дорога казалась издалека темной полосой потому, что деревья здесь росли не так густо, как в других местах, да и по размерам они были поменьше, поскольку их стволам и корням приходилось «тесниться» среди множества крупных камней.

Еще одна любопытная особенность окружающего нас пространства заключалась в том, что местность по обе стороны этой прямолинейной и почти идеально ровной каменной дороги была какой-то странной: на ней кое-где виднелись холмики и пригорки различной величины, которые заросли деревьями, лианами и травой и в которых угадывались почти правильные геометрические формы.

— Тут все выглядит каким-то странным, правда? — сказала Кассандра, поглядывая на ходу то налево, то направо от себя. — Какое-то тут все…

— …неестественное, — договорил вместо нее я, тоже завороженно глазея по сторонам. — Как будто гигантский ребенок, играя, нагреб эти холмики из влажной земли.

— Да, именно так, — согласилась со мной Кассандра. — Я ничего подобного никогда раньше не видела.

— Это потому, что ты никогда не бывала раньше здесь, — сказал профессор. — Природа бывает иногда очень капризной.

Касси посмотрела на профессора со скептическим видом.

— Может, вы и правы, однако мой нюх археолога подсказывает мне, что здесь таится что-то такое, чего с первого взгляда не видно.

— Ты хочешь сказать, что эти холмики и пригорки — совсем не то, чем они нам кажутся? — спросил я.

Кассандра, покосившись на меня, кивнула.

— Я почти уверена, что если мы поковыряемся в каком-либо из них, то нас наверняка будет ждать сюрприз, — решительно заявила она. — А ну-ка…

С этими словами она подошла к ближайшему пригорку — он был чуть ниже ее роста и имел приблизительно овальную форму — и начала сдирать с него лианы и прочие вьющиеся растения.

— Дай мне мачете! — крикнула она Иаку, и тот послушно протянул ей свое мачете рукояткой вперед.

Мексиканка начала рубить самые толстые лианы, а мы втроем с любопытством смотрели на нее, даже не пытаясь ей помочь. Наконец под лезвием мачете что-то звякнуло.

— Здесь, внизу, есть что-то твердое! — воскликнула Касси, поворачиваясь к нам.

Мы с профессором подскочили, как разжатые пружины, и бросились к ней. Сгорая от любопытства, мы начали обеими руками сдирать с пригорка всю имеющуюся на нем растительность. Кассандра, однако, попросила нас отойти ненадолго в сторону, чтобы она могла поорудовать мачете, не боясь случайно кого-нибудь из нас поранить. Когда же мы несколько минут спустя снова стали помогать ей расправляться с растительностью, постепенно проступил какой-то каменный объект с неправильными, но явно симметричными очертаниями.

После того как мы содрали последнюю толстую лиану, нашему взору предстал треугольный выступ размером сантиметров в двадцать, вокруг которого вился плющ.

— Что это, черт возьми, такое? — воскликнула Касси, отступая на шаг назад.

Мы с профессором с недоумевающим видом тоже немного отошли от нашей находки.

— Мне это что-то напоминает, но никак не могу понять, что именно… — медленно произнес профессор, почесывая затылок.

Я наклонил голову, вглядываясь в этот выступ. И… и тут я понял, что это такое.

— Нос! — ошеломленно воскликнул я. — Это, черт побери, нос!

Вскоре мы вчетвером — мексиканке стал помогать еще и Иак — полностью удалили растительность и соскребли всю землю, и, к нашему удивлению, то, что мы поначалу принимали за каменную глыбу, оказалось не чем иным, как засыпанной с течением времени землей и заросшей растениями скульптурой. Скульптурой человеческой головы.

— Это похоже на одну из моаи — каменных статуй на острове Пасхи, — сказал профессор дрожащим от волнения голосом.

Кассандра отрицательно покачала головой.

— Вовсе нет, — заявила она. — Носы и надбровные дуги у всех моаи — необычайно большие. А эта голова в своих пропорциях, наоборот, близка к совершенству.

И в самом деле, хотя эта каменная голова лежала на влажной земле на боку и увязла в грунт так, что вся ее нижняя часть была скрыта землей вплоть до левого глаза, в ней, как совершенно верно подметила мексиканка, угадывались правильные и гармоничные черты: широкая челюсть, прямой нос над тонкими губами, суровый взгляд, какой-то головной убор — то ли шапка, то ли шлем обтекаемой формы.

— Насколько я могу судить, — сказал я, — у этого типа не такая внешность, какой ей вроде бы следовало быть, да?

— Что ты имеешь в виду? — заинтересованно спросил профессор.

— У него черты лица не такие, как у местных индейцев, — пояснил я, проводя ладонью по носу скульптуры. — Достаточно взглянуть на его нос.