Черный граф

Упомянув в этой главе о двух столь значительных фигурах, представляющих разные лагеря, как в церковной структуре, так и при испанском Дворе, нам ничего не остается, как сказать несколько слов об отцах инквизиторах и братьях иезуитах. Да простит нас многоуважаемый читатель, но без довольно подробного рассмотрения, порой весьма докучливых тем, нам трудно объяснить вам, причину возникновения тех или иных событий, происходящих на страницах сего повествования.

Итак, хотелось бы начать с того, что эти конкурирующие образования, преследовали одну и ту же цель при испанском Дворе: борьба с ересью и восстановление влияния над королем, что с новой силой разожгло меж ними вражду, и заставило в который раз воспылать лютой неприязнью друг к другу. Общая цель в одних случаях объединяет, в других делает непримиримыми врагами, коими и стали эти «псы Господни», в борьбе за место у трона, подле Его Католического Величества. Невзирая на общность целей, взгляды, приоритеты и методы их разнились, что в последнее время привело к заметно пошатнувшемуся могуществу инквизиции. Иезуиты же напротив, набирали силу, укрепившись в своих позициях, обретя столь могущественного союзника, коим являлся Премьер министр, граф-герцог Оливарес.

Впрочем, сопоставление святой инквизиции с орденом иезуитов, вряд ли возможно, в связи с приходом в упадок первой, и процветанием второго. Это всё равно, что сравнивать безграмотного, выжившего из ума, обессиленного старика, лежащего на смертном одре, с молодым, полным сил и идей, образованным мужем. И все же, для ясности, и понимания расстановки сил при мадридском Дворе, мы попытаемся если не сравнить, то хотя бы в нескольких словах обмолвиться об истории возникновения и структуре сих славных воинств, отстаивающих беспрекословную святость Папского престола.

Невзирая на то, что церковный суд под названием «инквизиция¹», был создан Папой Григорием IX ещё в 1231 году, в ту тяжелую пору, когда католическая церковь имела все основания опасаться конкуренции со стороны различных ересей, в первую очередь альбигойцев, или катаров, которые были особенно сильны на юге Франции, на Пиренейский полуостров священный трибунал, добрался лишь в правление Фердинанда² и Изабеллы³, в XV веке, когда королевская чета, объединившая, вследствие брака, две мощнейшие пиренейские державы, Арагон и Кастилию, взялась строить государство, основанное на неограниченной власти монарха и единой, обязательной для всех идеологии, роль которой исполняла католическая вера. Однако единой испанской нации еще не существовало. Помимо того что кастильцы, арагонцы, каталонцы и прочие жители полуострова еще не в полной мере ощущали себя испанцами, на территории королевства жило немало людей, которые не исповедовали католичество. За века господства мавров на полуостров переселилось немало мусульман, а во многих городах издревле существовали многочисленные и процветающие еврейские общины. Такая пестрота не устраивала Фердинанда и Изабеллу. Реконкиста шла под флагом католичества, и было решено, что именно католичество должно явиться основой, фундаментом нового многонационального королевства.

И вот объявив себя «Католическими Величествами», король с королевой взялись строить государство, устройство которого можно было бы определить как один из первых в Старом Свете тоталитарных режимов. И режим этот остро нуждался в средствах, которые можно было получить, только одним способом – ограбив часть подданных, но отыскав для этого, что-то большее, чем вескую причину, скорее необходимость овеянную благостью и пропитанную церковными устоями. В результате поисков возникла нужда в тайной полиции, которая, с одной стороны, наладила бы поступление средств в казну, а с другой – душила бы в зародыше любую оппозицию. Такой тайной полицией и стала инквизиция, претендовавшая на звание организации объединяющей могущество государства и силу Веры, проповедующей неотвратимость справедливого наказания.