Черный гусар. Разведчик из будущего

Всю дорогу, пока ехали к месту дуэли, Игната Севастьяновича не покидала мысль, что об этом поединке он слышал. Неожиданно он понял, что уже когда-то слышал о графе Бабыщенко. Когда барон Мюнхгаузен произнес его имя, ему показалось, что оно ему знакомо. Подумал, что это один из известных офицеров восемнадцатого века, отличившийся во время Семилетней войны, теперь же, когда встретился с Сухомлиновым Феоктистом Эрнестовичем, все стало на свои места. Картинка приобрела очертания. В голове всплыли события из его детства. Комната в фамильном имении, портрет на стене. Художник превосходно передал черты князя. Того самого, что сидел напротив него в карете и дремал. Офицер был спокоен. Игнат Севастьянович попытался подобрать сравнение, и ему это удалось. Феоктист Сухомлинов был спокоен, как удав. Неудивительно, для графа, впрочем, как и для князя, дуэль закончилась плачевно. Бабыщенко был убит, а Сухомлинов угодил в ссылку. Его родственники всегда считали, что тот легко отделался. Ни для кого не было секретом, что князь был отъявленным дуэлянтом. Обычно он прекращал бой после первой капли крови, но только не в этот раз, что-то изменилось, и Феоктист заколол графа. Ждать помощи от него теперь не приходилось. Придется искать другого человека, который сможет посодействовать с устройством на военную службу в России. Внезапно Игната Севастьяновича осенило. Ему вдруг стало любопытно, а присутствовал ли во время дуэли прусский барон фон Хаффман? Черный гусар вдруг попытался вспомнить все, что ему было известно. Что-что, а фамилию прусского гусара он услышал впервые еще в замке барона, а следовательно, что-то пошло не так. Что-то изменилось. Вот только насколько?

— Ну и дурак ты, барон, — прошептал он.

И как бы тихо гусар ни произнес фразу, он все равно потревожил князя. Тот открыл глаза и посмотрел на пруссака.

— Что вы сказали, барон? — спросил он.

— Я сказал: ну, и дурак ты, барон.

— А я погляжу, что вы человек самокритичный, — констатировал Феоктист. Он вновь закрыл глаза, но через мгновение вновь их открыл: — А с чего, позвольте полюбопытствовать, дурак?

— Так второй раз попадаю в неприятное положение.

— Любопытно.

— Видите ли, князь, — откровенно признался Игнат Севастьянович, — но в Россию я попал именно из-за дуэли. Мне пришлось вызвать на поединок одного господина и… убить. Король Фридрих II не прощает такого. Мне пришлось позорно дезертировать из армии и бежать в Россию.

— Вы служили, барон?

— В полку Черных гусар.

Феоктист изменился в лице.

— Наслышан я об этом полку. Говорят, там служат славные воины.

— Это верно, — подтвердил барон, — только я к ним уже не отношусь.

— Не думаю. Гусар остается гусаром всегда. — Неожиданно князь задумался. — А чем вы собираетесь заниматься в России? — полюбопытствовал он.

— Хотел бы поступить на службу. Даже рекомендательное письмо привез для графа Бабыщенко, от барона Мюнхгаузена…

— Этого лгуна!

— Он не лгун, князь, а фантазер. Ничего страшного в том нет, что он любит приукрасить. Кто знает, может быть, в будущем его рассказы будут нравиться детям. Вот только сейчас разговор не о бароне Мюнхгаузене.

— Это верно. Извините меня, что перебил, и продолжайте, барон.

— Извинения приняты, князь, — проговорил Игнат Севастьянович, понимая, что ему удалось познакомиться с еще одним замечательным человеком. Вот только таким ли уж продолжительным будет их знакомство? — Так вот, князь, письмо было предназначено графу, а вы его собираетесь убить…

— Ранить, — поправил его офицер.

— Вы собираетесь его ранить, а выйдет так, что убьете.

— Да бог с вами, барон.

— Я серьезно, князь. Дуэль — это не игрушки. Если уж и вызывать на дуэль, так не из-за пустяков.

— А вы из-за чего дрались, барон?

— Из-за женщины.

Князь понимающе кивнул.

— Да, — проговорил он, — мой повод по сравнению с вашей причиной кажется надуманным. Я постараюсь удержать себя в руках.

Между тем карета выехала из города и покатила по проселочной дороге. Барон поглядел в окно. Рядом с каретой на коне скакал граф Бабыщенко. Видно было, что, в отличие от князя, тот нервничает, хотя (в этом Игнат Севастьянович был уверен) вряд ли у него это была первая дуэль. Секундант князя Сухомлинова правил каретой.

Вскоре выехали на огромную поляну. Карета остановилась.

— Я предпочитаю проводить дуэли здесь, — сказал князь в тот момент, когда соскочивший с облучка «кучер» открыл ему дверь кареты. — Тут нас никто не побеспокоит.

Прежде чем начать бой, князь поинтересовался, не желает ли граф принести ему извинения, на что Бабыщенко твердо и однозначно ответил:

— Нет!

— Ну, нет, так нет, — проговорил князь Сухомлинов, — тогда приступим, граф.

Кафтаны полетели на зеленую траву. Туда же проследовали камзолы и треуголки. Оружие выбирал князь. Именно он принял решение драться на шпагах, а не стреляться из пистолетов.